Бои без правил

— Вы меня извините, конечно, господин… пан следователь… Раз уж я поневоле оказался ко всему причастен… Может, расскажете в двух словах, что происходит, ну, подробнее…

— Позвольте, я вам расскажу, пан Сташевский. Если интересно… Только не здесь, нам пора, мы и так задержали всех. — Адвокат непрозрачно намекал, что их ждут, его миссия окончена и они должны поскорее убираться отсюда.

Хантер был согласен с ним.

Только теперь пану Сташевскому уже ничего не угрожало. И он решил пока не спешить — ему надо было поговорить со следователем.

— Мы столько потратили тут времени, господин Тына, что несколько минут ничего не решат, — сказал Антон.

И по тому, как он взглянул на адвоката, тот понял — раз влез в это дело, то и выйдет из него тогда, когда получит «добро» от клиента. Пожав плечами, Тына взял чашку с предложенным кофе. Полицейский переводчик, в котором здесь больше не нуждались, просто покинул кабинет.

— Хватаемся за каждую ниточку, — вздохнул Богушевич, которого, похоже, не первая и не вторая неудача в этом деле уже невольно пробивали на откровенность. — Кстати, не хотел вам говорить, но пан Тына уже вот так вытащил одного из ваших предшественников.

— Что, не меня первого записали в маньяки?

Тына молча показал ему четыре пальца.

— Интересно, по какому принципу нас выбирают? То есть подозревают?

— На первого подозреваемого донесла жена… У каждого свое, пан Сташевский. Вы, между прочим, годились, как вы говорите, в маньяки почти по всем пунктам. Ушли с жертвой, труп найден не очень далеко от гостиницы…

— Но ведь я иностранец…

— Он убивает раз в неделю. Каждый раз — в другой день. Понедельник, через неделю — вторник и так далее, до субботы, вот как сейчас. То, что у вас заграничный паспорт, не мешает вам каждую неделю появляться в Варшаве. Это так, чисто теоретическое предположение. Кстати, вы свистеть умеете? — спросил он вдруг.

— Свистеть? — Хантер не смог скрыть искреннего удивления, услышав такой вопрос.

Богушевич уже и сам, похоже, был не рад, что у него это вырвалось.

— Ну, в общем… Обстоятельства таковы, что полиция старается максимально оградиться от прессы во всем, что касается именно этой серии убийств. — Он перевел взгляд на адвоката: — Пан Тына, я знаю вас как порядочного человека, умеющего держать язык за зубами. Раз ваше присутствие здесь необходимо и пан Сташевский имеет какое-то право получить информацию касательно нашего дела, вы тоже ее услышите. Потому надеюсь на вашу порядочность. В любом случае, — он грустно усмехнулся, — если завтра все появится в прессе или Интернете, я точно узнаю, кто виноват.

— Пан Богушевич, именно потому, что мы знакомы и нам приходится часто договариваться друг с другом, я не собираюсь ссориться, — заметил адвокат, тут же переведя суть разговора Хантеру, и тот, со своей стороны, добавил:

— Мне вообще это ни к чему.

— Если то, что я вам скажу, выйдет благодаря вам за пределы кабинета, нам сложнее станет ловить убийцу. Ведь ни он, ни кто-то из посторонних до сих пор не представляют, что мы знаем о свисте.

— О свисте? — зачем-то уточнил Тына.

— Да. Убийца свистит, собираясь расправиться с очередной жертвой.

— Откуда это известно?

Адвоката самого вдруг увлек разговор, и он даже забыл, что его клиент не понимает по-польски. Хантер же почувствовал — речь идет о чем-то новом и важном, потому совсем как ребенок, требующий к себе дополнительного внимания, дернул Тыну за локоть. Тот коротко перевел, и Антон заметно напрягся, так что его реакция не укрылась от опытного следователя. Мысленно ругая себя за несдержанность, Хантер постарался конвертировать свое внезапное напряжение во вполне объяснимый обывательский интерес к тайнам следствия. Похоже, ему это удалось — Богушевич снова переключился на Тыну.

— Была еще одна жертва, но убийство не состоялось — девушка чудом спаслась. Она прибежала в полицию, и, пока у нее принимали заявление и снимали показания, маньяк исправил ошибку: поймал и таки убил другую проститутку. Такого добра в Варшаве, если знать места…

Теперь адвокат не забывал держать Хантера в курсе разговора, переводя только самую суть.

— Когда… То есть какой по счету жертвой не стала везунка?

— Четвертой. Судя по тому, что бегство жертвы не остановило убийцу и он довел дело до конца, этот тип зациклен на какой-то своей идее основательно. Ему обязательно надо было убить очередную девушку в четверг.

— Проститутку, пан Богушевич, — уточнил Тына.

— Что?

— Проститутку, не обычную девушку. Он не охотится на молодых женщин, ему шлюхи нужны.

— Возможно. Это направление отрабатывается, полиция нравов шерстит контингент, выявляя всяких извращенцев. Глухо пока.

— Так что там с той, которой повезло? И почему это так тщательно скрывается?