Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара

— О! Она помогала Григорию с клиникой. Она же была с ним с самого начала и знала все нюансы, не то что эта Лина. Совсем работать не умела, а только «Ах, Гришенька, какой ты чудесный, ах, Гришенька, как я тебя люблю!». А сама чуть что, начинает: чашку не убрал, ботинки не снял, кошку не напоил! Тьфу, лимита мышиная. А моя-то с ним и огонь, и воду прошла. Когда ему операцию делали — по стеночке его водила. В последнее время много благотворительностью занималась. А впрочем, что я рассказываю? Идем! — И кошка запрыгнула прямо на обеденный стол, на котором лежал увесистый фотоальбом. — Вот смотри, Ричи, это мы на открытии приюта для бездомных животных. Это — наш благотворительный аукцион. Мы на нем продавали знаменитостям кошек и собак из приюта. Представляешь, эти «двуногие» ни за что не возьмут никого с улицы, зато за бешеные деньги, да еще и под наплывом телекамер, наших дворняжек расхватали, как рыбку под валериановым соусом. А это мы на благотворительном концерте… А это… — Кошка вдруг зашипела и выгнула дугой спину. — Это Карпович! Морррда мерзкая!

«Двуногий» на фотографии был самым обыкновенным и не произвел на Ричи впечатления жуткого злодея.

— А кто он? — спросил котектив.

— Это конкурент! Он терпеть не мог Григория, он завидовал нашей клинике, нашему успеху. — Жуля аж задохнулась от ярости. Миг — и острый коготь распорол фотографию. — Вот теперь к нему наши клиенты и побежали.

— Вот теперь к нему наши клиенты и побежали! — раздались рыдания из гостиной, а затем грохот и звон очередной разбитой чашки. — Он терпеть не мог Григория!

Ричи едва удержался, чтобы не спросить Жулю, не понимает ли ее «двуногая» кошачий язык, но сдержался. Кошки, живя рядом с «двуногими», изменяют их под себя. Не зря же говорят: «Покажи мне своего «двуногого», и я скажу, кто ты». Просто эта парочка явно была на одной волне.

— Да и пусть радуется! — продолжала завывать Мария. — На чужом горе счастья не построишь! Жаль только, что теперь вряд ли смогу открыть еще один приют. Но все равно я буду стараться!

— У нее такое доброе сердце! — вздохнула Жуля. — Никому никогда не откажет, всегда поможет. Извини, Ричи, но я пойду к ней, поддержу.

Кошка прыгнула на колени «двуногой» и утешительно замурчала. Мария запустила пальцы в ее шерсть и, казалось, начала приходить в себя.

Лыжин торопливо попрощался, подхватил Ричи и почти бегом кинулся к машине.

— Ну и денек! — воскликнул он, когда они отъехали от дома Самсоновой. — Выдержать рыдающую женщину — то еще испытание!..

А Ричи смотрел на проносящийся мимо пейзаж, на сгущающиеся облака и размышлял. И Жуля, и «наша Маша» вели себя как-то странно. Они явно переигрывали. Но вряд ли у «двуногой» был мотив убивать бывшего мужа. Дочка? Маловероятно, хотя с таким отношением к окружающим… Все возможно, хотя и очень навряд ли.

А вот Карпович — это неплохая кандидатура на роль убийцы. Мотив есть, возможность, в принципе, тоже. Надо бы его навестить.

Глава одиннадцатая, в которой героев ожидает время собаки и крокодила

Солнечный денек обещал быть таким же жарким, как и предыдущие. Сейчас бы развалиться где-нибудь на прогретой деревянной террасе и лениво наблюдать за птичками в небе… Но отдыха и покоя Ричи этим утром мог не ждать. Во дворе снова раздалось громогласное приветствие. Котектив услышал, как, тяжело вздохнув, писатель отправился открывать калитку. Во двор в очередной раз завалился Лыжин, еще на улице начавший пересказывать последние новости, слухи и сплетни.

С капитаном во двор проковылял и Прапор. Ричи даже обрадовался толстяку: тот мог принести какие-то интересные подробности, добытые его «двуногим», или хотя бы отвлечь от него.

— Вот это жара, хвост собачий, — тяжело переваливаясь с лапы на лапу, подошел к Ричи Прапор.

— И тебе доброе утро, — с улыбкой ответил котектив.

— Да что ты обижаешься, — добродушно усмехнулся толстяк. — Реально же жара, да?

— Да реально, реально, — кивнул Ричи. — Что новенького?

— Вчера переел чего-то, сегодня всю ночь думал, что помру. И тошнило, и…

— Избавь от подробностей, будь добр!

— Сам спросил, — буркнул Прапор и тут же спохватился: — А, я тут та-акую кису встретил!.. Ездили с Лыжиным на рынок за шоссе, там одна кисуня живет…

— Прямо на рынке? И что? — иронически усмехнулся Ричи.

— Она, как только меня увидела, сразу расплылась. Мурлыкала, кокетничала, хвост распушила. Там такой хвост, ты бы видел. Рыженькая бестия. Ах… — Прапор прикрыл глаза. — Подошла ко мне сама, раззнакомились. Ее «двуногие» котенком откуда-то вывезли, а потом бросили, гады. Скиталась пару месяцев, да и прибилась к торговке мясом — золотое место, я тебе скажу.

— Ну да, — понимающе кивнул Ричи, — постоянно при еде, хорошая тебе компания. Это ты там так обожрался?

— Ты бы тоже обожрался, если бы те колбасы увидел, — обиженно глянул на него Прапор. — Особенно когда их тебе такая киса носит… Эх, жалко, далеко, а то бы сам туда бегал.

— И животом страдал? — не удержался Ричи. — Ладно, ладно, молчу. А по делу от твоего «двуногого» ничего не слышно?