Бой-КОТ. Дело доверчивого ветеринара

— Я отбирал котов из различных групп: домашних, благополучных, тех, кто предпочитает свободный образ жизни, здоровых и больных… Разных. Чтоб максимально охватить все возможные варианты. Конечно, это заняло довольно много времени, но результаты, я считаю, себя оправдали. Я пришел к тем выводам, которые вряд ли кому-либо удастся опровергнуть. Именно о них я и пытаюсь вам рассказать.

— А все-таки, — не унимался хриплый «почемучка», — как вы ставили опыты? Что именно делали? Вы брали котов, кхе-кхе, с уже отсутствующей «мурчалкой» или лишали их ее? Морально-этический аспект также важен, кхе-кхе, раз мы касаемся такого психологического аспекта, как счастье…

На крыше снова зашумели, и в этот раз уже гораздо сильнее. Это и понятно — каждый имел свою точку зрения на допустимые границы экспериментов. Тем более что идея оратора, похоже, пока не нашла большого отклика у аудитории. А значит, становились важны детали, а не общий смысл.

Когда гул стих, котектив услышал, как докладчик нервно расхаживает из стороны в сторону. Видимо, ему было не по себе, что и неудивительно. Ричи подозревал, что «эксперименты с мурчалкой» предполагали не такие уж щадящие методы.

— Как вы понимаете, наука не всегда гуманна, — нервно поерзав, начал выступающий. — Для того чтобы двигаться вперед, периодически приходится забывать о доброте и сострадании и ставить во главу угла великую цель. Так что мне не хотелось бы вдаваться в подробности того, как именно проходили мои изыскания. Могу только сказать, что их результаты стоят всех потраченных усилий.

— Так каковы же их результаты? — крикнул кто-то из слушателей.

Атос с Ричардом переглянулись: чувствовалось, что ответ исследователя присутствующим не понравился, и атмосфера заметно накалилась. Но когда выступающий снова заговорил, создалось впечатление, что он даже не заметил этого, поглощенный своими мыслями:

— Могу без ложной скромности утверждать, что я проделал гигантскую работу. И тем весомее ее результаты, что невежественные «двуногие» постоянно пытались мне помешать. Препятствовали и останавливали всеми возможными способами. Иногда у меня просто опускались лапы, потому что моих подопытных отбирали, а меня лишали возможности делать свою работу. В ходе исследований и того, как они складывались, а также через какие трудности мне пришлось проходить, я утвердился в мысли, что далеко не все достойны быть счастливыми. Далеко не всем следует открывать доступ к «мурчалке»… А «двуногие»… они вообще… Уж их-то жизнь не стоит и шерстинки из кошачьего хвоста! Проклятые неучи! Всех их…

Голос говорившего сорвался от (как показалось котективу) едва сдерживаемой ярости. Аудитория затихла — больше никто не возмущался предполагаемой неэтичностью экспериментов. Настроение слушателей снова поменялось, и котектив ощутил, что главным его компонентом в данную минуту является страх. Ему была абсолютно понятна такая реакция — у него самого что-то сжалось внутри от того напора, с которым выступающий говорил о своих трудностях и, самое главное, о людях. И хотя веских оснований так думать пока не было, у Ричи возникло подозрение, что этот кот не в себе. Во всяком случае, очень близок к тому, чтобы потерять над собой контроль.

— Вам не кажется, друг мой, что здесь попахивает клиникой для душевнобольных? — едва слышно подал голос Атос, многозначительно глядя на компаньона.

— Вам тоже показалось?

— Безусловно. С этим адептом «мурчалки» явно…

Но договорить аристокот не успел — над крышей снова разнеслось тягучее мяуканье докладчика. Судя по всему, он успокоился и вернулся мыслями к теме своего выступления:

— Но я отвлекся, простите. Итак, о «мурчалке». Как бы там ни было, результатов я добился, и результатов впечатляющих. У вас может возникнуть вопрос: какое же практическое применение могут иметь мои эксперименты и выводы?

— Да, кхе-кхе, небезынтересно было бы услышать, — снова подал голос оппонент выступающего, и в его заявлении сквозила явная ирония.

— Так вот… Должен отметить, что в своих исследованиях я не придерживаюсь доктрины, отдающей предпочтение исключительно классическому подходу в науке. Считаю, что это непростительно сужает рамки и лишает нас многогранности взгляда и широты перспектив. А потому в своей работе я задействовал и нетрадиционные методики, такие, как хиромантия и астрология…

Аудитория снова зашумела, послышались сдержанные смешки, но оратор проигнорировал их и продолжил свою мысль:

— Я и не рассчитывал на понимание, но тем не менее позвольте закончить! Вы сами убедитесь, что я предлагаю революционные возможности для улучшения жизни. И не только кошачьей, а жизни в целом! Потому постарайтесь снять шоры узколобого подхода к науке и увидеть замечательные перспективы, которые предлагает мой метод.

Коты зашумели еще громче, но тут возвысил голос оппонент оратора:

— Коспода! Коспода! Будьте сдержаннее! Давайте выслушаем до конца теорию нашего, кхе-кхе, идейного новатора.

Шум неохотно стих, и лекция «адепта мурчалки» продолжилась: