Бой на Калиновом мосту

— Ну, сестрица, сестрица, кабы не этот Василий Стрелец, то давно, бы я был покоен (умёрши).

— Ну, я ему за это удружение заплачу. Что ему надо, то и дам. Мало корабь золота, — награжу два, а нет и три.

— Нет, мне не надо злата, серебра, отдай коробочку.

— Ой, нету, брат, коробочки не отдам, хоть ты мне и брат, а я тебя люблю.

Ну, уж погостили суточки. Разгневался Иван Царевич на свой сестру на среднюю.

— Поедем к старшей сестре, не смилосердится ли, не подарит ли нам коробочки?

— Погости, погости, брат. Что это ты на меня осерчал, что я коробочки не ударила? Извини меня в том, не хошь угостить, поезжай к старшей сестре, может, она тебя пожалует и даст.

— Ну, делать нечего, сестрица, прощай, до свидания! Делать мне нечего.

Вышли [за] железные ворота, колонулся о сыру землю и сделался таким птицей орлом. Посадил на свои крыльца и полетели.

— Ну, смотри, товарищ Василий Стрелец, гляди опять на леву руку. Что увидаешь в левой руке — скажи мне.

— Ух, какой сильный пожар!

А птица на ответ:

— Нет, Василий Стрелец, не пожар, а моей старшей сестры царство золотое.

Прилетели они к этому царству к железным воротам, колонулся о землю и сделался таким молодцом — Иван Царевич. В этом царстве золотом живет отец и мать, и сильная строгая стража стоит, не пропускать сторонних личей[54].

Постучался у железных ворот, и входит сторож, отворяет ворота и пропускает. И сознается, что «я — Иван Царевич, ихний сын». Доложили его родителю, что «является ваш сын Иван Царевич». Услыхал евонный родитель, что будто является его сын Иван Царевич, с которым не видались три года. Встречают отец и мать.

— Ох, Иван Царевич, где ты так долго пропадал. Берут его за руки отец и мать, сестренка старшая.

И встречают со горючими слезами.

— Да вот, я ездил, сами знаете куда, на суд праведный. Я застаивал за воробья, застаивал огненный змий за мышку. Вышел вздор, ну и посерчал, опалили мои крылышки, некуда мне без крыльев лететь, а Василий Стрелец меня хотел сперва убить, а потом я уже вижу, что приходит кончина, сказал ему голосом человеческим: «Не бей меня, бери в руки и веди, куда знаешь». Ну вот, взял меня в родительском саду, отрастил мои крылья, вот мы и прилетели сюда. Так не будете, отец и мать, милостивы, не дадите ли моему товарищу, что ему надо?

Отец и мать сказали:

— Дадим ему три корабля золота со всем народом. И будет почитать своя за хозяина настоящего, не как-нибудь там.

Отец и мать дали три корабля.

— А сестрица милосердная, не смилосердиться ли, не дашь ли коробочки моему товарищу, Василию Стрельцу?

Эта сестрица смилосердилась и дала коробочку со великими слезами. Жалко расстаться было. Ну вот хорошо, евонный товарищ, Иван Царевич, дал Василию Стрельцу в руки:

— Не открывай до самого своего царства. Не гляди и не отпирай. Во своем царстве увидишь, что тебе будет.

Отправили три корабля. И его с богом тут. Наказали всему народу, что слушать этого хозяина Василия Стрельца, что прикажет, то и делать. Отправились со господом на сильное глубокое море, едут по морю высоко ли низко, далеко ли — близко, против неба на воде, на ровном месте, как на бороне. Поглядел Василий Стрелец в подзорну трубку:

— Ах, ребята, я вижу великой остров, приваливать к этому острову!

Сейчас евонная команда послушала своего хозяина, стали на морские якоря к этому острову.

— Ну, ребята, нам на воде очень надоело, укачало нас. Надо выйти на остров погулять, не так чтобы было скучно ехать по морю.

Вся его команда вышла на этот остров. И понравился этот остров этой команде, также и Василию стрельцу. Гуляют денек первоначально, гуляют и второй, также и третий. Раздумался Василий Стрелец, хороший молодец: «А что же я сколько времени иду, не посмотрел эту коробочку, за что я её везу». Взял этот ключик из-под нижнего дна, отпер коробочку. Ах! Сделался сильный город. Сильный город, богатый, все есть кабаки и […]. Взяли под руки Василия Стрельца, повели по трактирам и кабакам, и в золотых каретах всю евонную компанию повезли, также и его. Всех угощают разными винами и напитками; гуляют день, и два, так же и третий день. На третий день упечалился под вечер, и повесил свою буйную головушку пониже плеч. «Ах, надо бы этот город запереть в коробочку! Не знаю как. Ах, кабы попался такой человек! Ах, кабы запереть этот город в мою коробочку, — что надо, то и дам!»

Вдруг, обернулся назад, стоит старик седой с длинной, долгой бородой, а руки до самых колен:

— Ах, что тебе, Василий Стрелец, надо?

— Что я думал сделать, так не знать, что бы дал.

— А что ты мне дашь? — на ответ сказал старик седой.

— Бери корабь золота.

— Нет, — старик сказал, — не надо.

— Бери же два, а двух мало — бери три, только отправь на сухой берег, в родительско царство.

А старик сказал:

— Мне не надо трех кораблей золота, а отдай мне, чего дома не знаешь.

— Ну дай же мне, дедушка, подумать полтора часа или два.

Подумал часа два, сказал старику на ответ:

— Что дома не знаю — отдаю.

Сообратил внимание, что «дома всё знаю. Есть отец и мать, есть жена моя, а больше ничего не знаю, и что не знаю — обирай».