Бои на Карельском перешейке

Саперы, возвращаясь вечером с работы, издали уже видели тянувшийся из трубы мирный дымок, и им приходилось слезно молить «захватчиков» потесниться…

Всеми операциями, связанными с минами, у нас занималась 1-я рота. 2-я в это время расчищала от снежных заносов и ремонтировала участки основной дороги, прокладывала колонные пути по снегу. Но и 2-й роте пришлось выловить немало мин.

Прокладка колонного пути параллельно основной дороге потребовала напряженнейшей работы. Нам были приданы два понтонных батальона. Работы производились в две смены непрерывно, день и ночь. Специальные дорожные машины — грейдеры — остались далеко позади, и работать пришлось только с помощью лопат. Большую помощь оказали нам специальные дорожные деревянные лопаты, захваченные у белофиннов.

Трудность работы объяснялась не столько короткими сроками, отведенными на прокладку колонного пути, сколько очень тяжелыми природными условиями. Приходилось ходить в разведку сквозь болота и лесную чащу, чтобы найти участок, более или менее удобный для прокладки пути.

Успех работы решала умелая ее организация. Основные расчеты — потребное количество людей, их сменяемость, нужные для работы материалы, оборудование, инструменты — были подготовлены еще перед выходом на исходные позиции. На местности эти расчеты потребовали, конечно, известных поправок.

За четверо суток путь протяжением в 12 километров был проложен. Казалось бы, это не так уж много, но надо учесть, что мы работали на болотистой, хотя и сильно подмерзшей почве при снежном покрове в полтора метра толщиной и жестоких морозах. К тому же не раз приходилось снова начинать уже выполненную работу, поскольку артиллерия противника непрерывно обстреливала дорогу. В общем саперы неплохо потрудились за эти четверо суток!

Наши передовые части заняли в это время финскую станцию Кямяря. Отступившие финны, как водится, взорвали платформу. Нетронутыми остались только захудалые станционные строения, в которых разместились штаб дивизии и госпиталь.

Сдав станцию Кямяря, противник перешел на следующую линию обороны. По данным разведки было известно, что перед фронтом дивизии находились свежие, отборные шюцкоровские части, вновь прибывшие из Выборга на смену сильно потрепанным частям. Им была поставлена задача — во что бы то ни стало удержать станцию Перо, что в 12 километрах от станции Кямяря.

После захвата станции Кямяря мы продолжали продвигаться с боями вперед. Правый фланг дивизии был задержан укреплениями перед местечком Кямяря. Левый фланг выдвинулся вперед и занял высоту «Длинная», вклинившись в расположение противника на 3–4 километра. Успешное наступление на станцию Перо было невозможно без подтягивания правого фланга, для чего надо было взять местечко.

По дороге от высоты «Длинная» к местечку Кямяря находилось местечко Пиенперо, разделенное небольшой речкой Перон-йоки. Через речку на шоссе выходил мост на железных прогонах длиной метров двадцать семь — двадцать восемь, который был предусмотрительно взорван финнами.

Решено было не восстанавливать мост, а построить рядом временный. Без этого нельзя было и думать о переправе танков для захода с левого фланга на местечко Кямяря в тыл противнику. На переправу танков в другом месте не приходилось рассчитывать: берега у речки были слишком круты…

Мы знали, что за 600 метров от нас, в близлежащем лесу располагаются финские минометы. Но другого выхода не было: временный мост следовало построить не позднее 10 часов утра, т. е. к началу танковой атаки. А шел уже пятый час…

Начали работать. Вот уже сделали прогоны, поставили коротыши в качестве свай, заготовили доски для настила.

Вдруг белофинны начали интенсивный обстрел работающих на мосту. Появились потери. Финны, конечно, понимали, что время у нас ограничено. Они не мешали нам развертывать строительства временного моста, чтобы затем, в самый разгар работы, уничтожить минометным огнем и результаты ее и самих работающих.

Через связиста я известил командование, что необходимо уничтожить мешавший нам вражеский миномет. Работу мы продолжали, несмотря на непрекращающийся обстрел.

Прошло некоторое время, и к самому мосту подвезли пушку. Несколько выстрелов прямой наводкой — и миномет врага умолк.

Мы спешим, дорога каждая минута.

Вдруг на нас посыпались пули. Выстрелы были одиночные. Ясно, что где-то спрятался снайпер, который и бил из автомата.

Работы на мосту не прерывались. Четко и оперативно руководил бойцами командир взвода младший лейтенант Ростовцев. Саперы работали, низко пригнувшись к настилу моста. Пилили, рубили, строгали, прилаживали доски, буквально распластавшись. Под этим неприятным снайперским огнем (кажется, что все время находишься под прицелом, да так оно и было) исключительную выдержку и спокойствие показали младшие командиры Романенко, Ищенко, а особенно Кашка. Пуля прострелила у него пилу — на самой середине. Кашка поморщился, а потом засмеялся и не то с удивлением, не то с жалостью в голосе сказал:

— Эх, яка добра пилка була! Нещасна пуля як ii покарябала, цiлий кусок одiрвала…