Бой с невидимкой

– Павло и тот убитый бандит – родные братья, – пояснил председатель. – Матери у них разные, а отец один и тот же. Оттого и фамилии у них разные. У того, у болотяныка, фамилия матери. А у Павла все как полагается – отцова фамилия.

– Но как же… – не мог прийти в себя Марко.

– Не понимаешь, как такое диво могло получиться? – усмехнулся Михайло Хижняк. – Сам же говорил, что жизнь – штука путаная. Порой она такой узел спутает – не развяжешь.

– Но почему же Павло ничего об этом не сказал?

– Потому что – грех, – спокойно ответил Михайло. – И даже не его собственный грех, а грех его матери. Кто же о таком кричит? Да и зачем ты спрашиваешь? Ты же из наших, так что должен знать наши обычаи и законы.

– Да знаю я…

– Так вот.

Они замолчали. Молчал Марко, осмысливая сказанное председателем, молчал и Михайло Хижняк. У каждого из них, если можно так сказать, было свое собственное молчание.

– Но зачем же он с ним встречался? – выговорил наконец в раздумье Марко. – Вот что бы мне хотелось знать…

– Кто с кем встречался? – не понял Михайло.

– Павло с этим… со своим братом.

– Как это встречался? Где? Когда?

– Вроде как у себя дома. По ночам.

– Этого я не знал, – развел руками председатель. – Да и кто бы мне о том сказал? Это ведь дело такое… Так говорите, встречался? По ночам?

– Люди говорят…

– Ну, может, потому что они братья, – предположил Михайло. – Мало ли какие дела могут быть промеж братьев?

– Даже если один из них участковый, а другой – бандит?

– Даже и так, – согласился председатель и еще раз повторил: – Жизнь – штука запутанная. А ты поговори с ним сам. С Павлом.

– Так ведь не скажет.

– Думаю, что скажет, – не согласился Хижняк. – Коль узнает, что вам ведом его семейных грех, то скажет. Тут-то уж для чего скрывать?

– Ладно, – поднялся Марко. – Подумаем…

– А как же насчет меня? – спокойно спросил председатель. – Будете сажать меня в комору к Павлу?

– Да иди ты с таким своим вопросом!.. – махнул рукой Марко. – Хотя окончательно подозрение с тебя не снимается. Хоть ты обижайся, хоть не обижайся. Будешь под присмотром.

– И до какой поры?

– Пока – не поймаем Перемогу.

– А поймаете?

– В этом можешь не сомневаться. Даже если Перемога – это ты сам.

– Сам же уже понял, что не я, – все так же спокойно ответил председатель.

– Жизнь – штука путаная, – сказал на это Марко.

Глава 12

– А где Олекса? – спросил Евген у «ястребка», охранявшего комору с сидящим в ней Павлом Онысько.

– А кто ж его знает, где он, – пожал плечами «ястребок». – Должно быть, где-то неподалеку. Да он всегда то тут, то неведомо где. Будто у него шило в одном месте!

– Знаем, что это за шило! – проворчал Евген и указал на Степана Жука. – Этого – под замок! В комору!

– Что, и его тоже? – поразился «ястребок». – Его-то за что же?

– А ты не спрашивай, – скривился в деревянной усмешке Евген. – Ты исполняй.

– Ну… – развел руками часовой и посмотрел на Степана Жука. – Пойдем, кум, коль такое дело. Посидишь…

– А приезжие из города где? – спросил Евген у «ястребка».

– Они там, – кивнул «ястребок» в сторону помещения сельсовета. – И председатель тоже с ними. Разговаривают. Да вот и они!

Евген кивнул и глянул вначале на Хижняка, а затем на Марка. Со двора в помещение вошел Мартын. Евген смерил взглядом и его.

– Ну? – коротко поинтересовался Марко.

– У меня тоже есть «ну», – сказал Евген. – С которого начнем?

– Пойдем во двор, – сказал Марко. – Покурим…

Марко, Мартын и Евген вышли во двор и уселись на хорошо им известный штабель из бревен.

– Я посадил Степана Жука в комору, – сказал Евген. – К участковому.

– Это за что же? – спокойно поинтересовался Марко.

– За дело, – ответил Евген. – Он связан с бандитами. Сознался.

– Понятно, – сказал Марко. – Тогда рассказывай во всех подробностях.

Выслушав рассказ Евгена, Марко сказал:

– Значит, Стась Швайко по прозвищу Улыбка. Второй раз слышу о нем. Тут или совпадение, или…

– Я думаю, что как раз «или», – сказал Мартын. – Похоже, этот Стась Швайко выполняет у бандитов особую миссию. Вербует помощников. А может, по совместительству еще и убивает. Специалист широкого профиля, так сказать.

– Может, оно и так, – согласился Марко.

Евген Снигур, услышав предположение Мартына, зримо напрягся, переложил автомат из одной руки в другую, и деревянный идольский оскал возник на его лице. Сдается, на все житейские проявления и на всю новую информацию он мог реагировать только так – других жестов и гримас у него не осталось. Ну а что он при этом думал и что ощущал в душе – да кто же это может знать?

– Ну и что ты думаешь про Степана? – спросил Марко.

– Да что о нем думать? – пожал плечами Евген. – Конечно, никакой он не Перемога. Так, мелкий бандитский пособник. Да и то с недавних пор.

– Откуда ты знаешь, что с недавних? – спросил Марко.

– Так он сам сказал. Да и потом: магазин-то у нас в селе недавно. А без магазина – для чего Степан нужен бандитам? Какой от него прок?