Бой с невидимкой

Понятно, все могло пойти совсем не так, как предполагалось. «Ястребки» – народ неопытный, и потому вот так вот, с ходу, они могли и не справиться с окружившими хату болотяныками. Бандиты могли оказать сопротивление, а это означало шум борьбы и выстрелы. В этом случае Павло Онысько в хате должен был действовать по своему усмотрению. Да, он там был один, а бандитов – несколько. Но иного выхода просто не было. Приходилось идти на риск, и Павло на него пошел.

Конечно, он не знал, что сейчас в засаде вокруг хаты Свирида Зеленюка, помимо неопытных «ястребков» и таких же малоопытных милиционеров, находятся еще и солдаты – люди опытные, обстрелянные, многие из которых прошли войну и уцелели в той войне. Это упрощало дело, но Павло Онысько, скажем о том еще раз, ничего этого не знал. И потому он был готов к любому развитию событий. Даже – умереть, если иного выхода не предполагалось. Да, согласен был умереть – лишь бы только поскорее закончилась эта смутная круговерть, когда вокруг него бандиты и он не мог с ними справиться, да вдобавок еще и его самого причисляли к болотяныкам. Бывают такие моменты, когда собственная смерть кажется тебе самым простым выходом из создавшегося положения. Павло Онысько сейчас переживал именно такой момент…

– Что ж, давай о деле, – согласился Стась. – Значит, говоришь, прикончил одного москальского прислужника? Маловато, конечно, но все равно – это хороший пропуск на болотах. Если, конечно, не врешь.

Павло на это ничего не ответил, лишь перекинул винтовку с одной руки в другую.

– И про твоего брата нам все известно, – сказал Стась. – Правда, в подробностях он нам не говорил, о чем вы шептались по ночам, но то – дело такое… Братское дело. И твое желание мстить москалям за брата тоже нам понятно. Что ж, может, Перемога тебе и поверит… Несмотря на то что ты верно прислуживал москалям.

– Ну, так сведите меня с Перемогой! – резко ответил Павло. – С вами-то – о чем мне говорить?

– А с Перемогой, значит, тебе есть о чем поговорить? – На лице Стася отобразилась детская озорная улыбка. – Ишь, какой ты! Сведи его с Перемогой! Сведем, если будет надо! А не сведем с Перемогой, так сведем тебя с твоим братиком Гаврилом. Отправим туда же, куда москали отправили его. У нас это просто. Лут подтвердит.

Лут оскалился придурковатой усмешкой, но не сказал ничего. Ничего не сказал и Павло. Он лишь сотворил неожиданный кульбит винтовкой, ловко перебросив ее из одной руки в другую таким образом, что винтовка завертелась колесом.

– Ап! – сказал Павло, перехватывая винтовку на лету, и усмехнулся жесткой, страшной усмешкой, похожей на звериный оскал.

– Ладно, – сказал Стась, – ладно… – Видно было, его впечатлил и поступок Павла, и его усмешка. – Вижу, ловкий ты хлопец. Значит, сделаем так…

Но договорить он не успел. Снаружи вдруг раздался топот, дверь дрогнула, сорвалась с петель и упала. Похоже, снаружи в нее саданули ногой. В комнату ворвались люди, причем это были не «ястребки» и не милиционеры, а люди в военной форме. Сразу же вслед за этим раздался звон выбитых стекол, и во все четыре оконца комнаты просунулись стволы автоматов.

– Ах ты ж… – растерянно произнес Стась, но при этом с его лица так и не сошла гримаса, похожая на улыбку.

Первым опомнился Лут. Он резко вскинул немецкий автомат, висевший у него на шее, но ни в кого выстрелить не успел. Первым выстрелил Павло. Он выстрелил туда, куда и было нужно – в плечо Луту. Лут заорал от боли и рухнул на пол. В тот же миг солдаты набросились на Стася и на Свирида Зеленюка. Один миг – и оба они с заведенными за спину руками лежали на полу. Степан Жук забился в угол и испуганно взвизгнул. Один из солдат подошел к нему, взял его за шиворот и уложил рядом со Свиридом Зеленюком и Стасем.

В хату вошел Евген Снигур с автоматом в руке.

– Там, – он указал за окно, – тоже все готово. Кого-то положили, других повязали… Ты-то – целый? – посмотрел Евген на Павла.

Павло ничего не ответил, подошел к лежащему на полу Луту, какое-то время молча на него смотрел, а затем сказал:

– А ты нам живым не нужен. Одним выстрелом я тебя подранил, а вторым – уложу сейчас намертво. Таким, как ты, жить не следует.

Он навел на Лута ствол винтовки и щелкнул затвором.

– Нет! – закричал Лут, судорожно пытаясь подняться. – Не стреляй! Я тебе расскажу… я все расскажу! Все, о чем спросишь… все, что знаю! Только не стреляй! Вот про этих… я расскажу тебе про них! – Он указал на Стася и Свирида Зеленюка.

– И что, ты думаешь, что выпросишь у них за это себе жизнь? – по-прежнему лежа на полу, спокойно, даже с некоторой иронией, спросил Стась у Лута. – Все равно ведь умрешь. Но не как герой, а как жаба на болоте, на которую мимоходом наступили.

– Поднимите их, – попросил солдат Павло Онысько, указав на Свирида Зеленюка и Стася, и ткнул пальцем в сторону Лута: – И этого поднимите тоже. Пускай он все скажет им в лицо.