Бой с Тенью

Андрей повертел головой, прислушиваясь к ощущениям. С каждой минутой боль уходила все дальше, сжимаясь до размеров микроскопической черной дыры. Полной боли и страданий, но до определенного момента далекой и нереальной. Вручая карту, Кирилл Мефодьевич предупреждал, что все воздастся вдвойне, но чем слабее становилась боль, тем менее зловещим выглядело это предупреждение. Когда и что вернется, определенно сказать было трудно, а вот заряд бодрости и здоровья уже наполнил тело энергией и прояснил мысли.

«Девятый вероятностный уровень. Местная дата: пятое апреля…7 года. Устойчивость ретроспективы девяносто восемь процентов. Субъект — мужчина, тридцать семь биологических лет…» — пробормотал кто-то прямо в голове у Андрея.

«Тридцать пять, — мысленно поправил он, — хотя да, это паспортных…»

«Жизненные функции сорок три процента, — продолжил бубнить голос, — требуемая коррекция пятьдесят семь процентов, возможная коррекция сорок один…»

«И на том спасибо», — Соловьев поймал себя на мысли, что понимает странную речь бормочущего голоса, хотя тот говорит на абсолютно незнакомом языке.

«Время эффективного взаимодействия сорок восемь стандартных часов…»

«Это по каким стандартам?» — Андрей чувствовал себя вполне нормально. О ранении теперь напоминал только пластырь. Где-то на втором плане мелькала мысль о том, что новое состояние — типичная эйфория, и сорок восемь часов — чертовски короткий срок, но Соловьева уже понесло. Он снова был здоров и весел, пожалуй, слишком весел для обычно собранного и осторожного Призрака, но это его уже почти не волновало. Завтра последнее задание, последний гонорар, затем перевоплощение, и Призрака наконец-то не станет. Кончится этот преследующий город кошмар и оборвется след, на который уже явно вышла не только уголовка, но и проклятая Тень. Чтобы найти следующую ипостась Соловьева, Проклятию придется постараться изо всех сил. Он уже присмотрел подходящий прообраз, и это был человек совершенно противоположный Призраку. Вместе с тем он ничуть не походил и на Соловьева «довоенного». Андрей усмехнулся. Задуманная схема уклонения от боя с Сущностью работала, а ни о чем другом не приходилось и мечтать. Что может быть лучше, чем знать, что ты прав, и видеть реальные подтверждения этому?

«Да, интересно было бы узнать — что?» — новый голос в голове был не обрывком мысли кого-то из прохожих и не бормотанием «Коро-няньки». Андрей уже почти забыл этот мысленный голос. С тех пор, как он стал Призраком, он слышал только то, что хотел. Теперь же в деятельность его разума вмешивались без спроса. Совсем как во время осеннего кризиса, когда этот сентиментальный Некто уговаривал его обдумать дальнейший жизненный путь.

«Пшел вон», — брезгливо подумал Соловьев.

«Шестьдесят семь трупов за четыре месяца пошли тебе на пользу», — в голосе Некто не было ни капли иронии или сарказма. В нем не было вообще никаких эмоций, словно это был голос робота или неживого существа.

«Только что с кладбища? — Андрей скривился. Шутка показалась ему вполне удачной. Хотя аплодисментов за нее он, конечно, не ждал. Аудитория была настроена недружелюбно. — Тебя давно не было видно».

Ну, за этот перл Соловьеву точно полагалась премия от профсоюза юмористов, однако Некто так и не отреагировал.

«Прислушайся к себе, подумай, что ты делаешь, от чего бежишь… — после длительной паузы посоветовал голос. — Ты действительно уверен, что прав?»

«Отвали, а? — Соловьев помотал головой. — Утомил уже со своими проповедями».

«Андрей, ты не Призрак, ты Соловьев, бывший артист местного драмтеатра, бывший братишка в синеполосном тельнике, бывший руководитель аналитической группы серьезного агентства. Помнишь?»

«Помнишь что?! — взорвался Соловьев. — То, что я бывший? Всегда и везде — бывший, бывший, бывший?! А вот и нет! Я настоящий! Только теперь я настоящий! Вот такой, какой есть, прошу любить и жаловать! А еще лучше — прошу оставить меня в покое!»

«Ты выбрал неверный путь. Мне очень жаль».

«А мне так ничего, — Андрей снова усмехнулся. — Или что, ты снова угрожаешь?»

«Ты хотел спрятаться от Тени?»

«От какой еще Тени?» — услышав, что Некто пользуется знакомым термином, Соловьев насторожился.

«Я же предупреждал тебя, что это невозможно. Нельзя спрятаться от вакуума в еще большем вакууме. Чтобы одолеть пустоту, надо впустить в барокамеру воздух…»

«Как загадочно! Только ты что-то путаешь. Я ни от кого не прячусь».

«Я давал тебе последний шанс. Ты его использовал. Правда, не по назначению. Прощай».

«Постой! — неожиданно для самого себя подумал Андрей. — Тень меня не видит! Почему же я не прав?»

«Тень нельзя обмануть. Она не видит, потому что ей этого и не нужно. Она не смотрит, а присутствует. От нее не скрыться. Она везде и во всех».

«И в тебе?»

«Да, но в меньшей степени, чем в тебе или других».

«Это вселенское зло… А, понимаю, в каждом есть и то и другое, и от ангела, и от черта… Только разве добро и зло не отвлеченные понятия?»

«Ты же был на Келлоде. Разве то, что от него осталось, это отвлеченное понятие?»