Бой с Тенью

Шамиль бросился вдоль берега, примерно в ту сторону, где совсем недавно состоялась злополучная сделка, но загадочный стрелок, видимо, устал бегать за противником. Он бросил ношу, вынул из-за пояса еще один пистолет, затем поднял оба ствола на уровень плеч и синхронно нажал на спусковые крючки. Трюк был не только впечатляющим, но и вполне результативным. Пули сбили Шамиля с ног, продырявив ему оба бедра где-то поблизости от бедренных артерий. Бандит взвыл, в порыве отчаяния все же поднялся на быстро немеющие конечности и сделал еще несколько нетвердых шагов в глубь прибрежного ивняка. Тонкие, с узкими листиками ветви были плохой поддержкой. Шамиль цеплялся за них, как за стену, но они предательски изгибались и заставляли его проваливаться все глубже в заросли. Он чувствовал, что уже не может контролировать свои движения, что, кроме ног, немеет низ живота, руки, губы… Наконец, нижние конечности отказали полностью. Бандит упал вперед и вправо на что-то мягкое и в отличие от ивового кустарника не шуршащее.

— Ты?! — Шамиль схватился слабеющими пальцами за лацканы военной куртки и притянул лицо вставшего на пути человека к своему. — Ты?! Как?! Как ты можешь быть сразу и здесь, и там?!

— Ты чего, мужик?! — пытаясь отцепить руки раненого от своей одежды, испуганно спросил человек. — Я тут рыбу… Где там-то? Ты обкурился, что ли?

— Я проклят! — заходясь одновременно в хохоте и рыданиях, прорычал Шамиль. — Нет бога, кроме…

Оборвав фразу, он сжал зубы, страшно округлил глаза и вцепился холодными пальцами в горло человека…

Дохлому пришлось бы очень тяжко, будь Шамиль целым и невредимым. Бандит был на голову выше воина и на пару пудов тяжелее, но силы его были на исходе. К тому же умер он не от потери крови, стремительно вытекающей из ран, а от двух выстрелов в затылок. Дохлый с трудом выполз из-под обмякшего тела и попытался рассмотреть спасителя. В отблесках затухающего огня он четко видел лишь его сутулый силуэт.

— Я вас помню, — после короткой паузы заявил «тунгус». — Мы беседовали, вот только что, рядом с моей машиной. Я, правда, не помню, о чем, но беседовали. Так?

— Она чуть дальше, — сказал незнакомец. — Идите вдоль берега. Здесь вам делать больше нечего.

— А как я здесь оказался? — Дохлый удивленно оглянулся.

— Идите, — строго повторил человек. — И забудьте все, что сейчас видели.

— Такое разве забудешь? — воин покачал головой и, развернувшись «кругом», побрел сквозь кусты.

Он старался не думать о том, что незнакомец может выстрелить в спину. Впрочем, судя по всему, сомнения подобного рода загадочному человеку были неведомы. Если бы захотел, он мог застрелить Дохлого и в лоб. «Тунгус» бросил на незнакомца прощальный взгляд, и тут горящий катер выстрелил вверх особо ярким языком пламени. Дохлый невольно остановился, но правая рука человека начала сгибаться в локте, медленно поднимая оружие на уровень живота, и воин торопливо скрылся в кустах…

Хотя ему очень хотелось узнать, откуда здесь, в странном месте и при странных обстоятельствах, появился настолько похожий на него человек…

* * *

«КамАЗ» с длинным тентованным прицепом, фыркнув тормозами, остановился у оживленного перекрестка на юго-западном въезде, сразу за большим контрольно-пропускным пунктом. Дальше грузовое движение было запрещено. Все транзитные большегрузы отправлялись на объездную трассу, которая огибала город по северной окраине.

— Сильно ты бледный, автостопом путешествовать, — шофер длинномера махнул на прощание рукой, — не шути с простудой, а то не только на шее чирьи повыскакивают…

— Спасибо, — Андрей слабо улыбнулся. — Вот возьми…

— Обижаешь. Я же для компании тебя подсадил…

— Ты кто, дочь миллионера?

— Нет, — водитель искренне расхохотался, — не дочь, это точно…

— Тогда бери.

— Ладно, — он не глядя сунул деньги в карман. — Выздоравливай.

Соловьев перехватил чемодан другой рукой и зашагал к стоянке. Там он когда-то давно предусмотрительно оставил маленькую неприметную машинку. Суровый охранник придирчиво проверил журнал оплаты и коротко кивнул.

— Тут парень один интересовался, десятку за нее предлагал…

— Хорошая цена, — Андрей забросил чемодан в багажник, — только сейчас колеса мне самому нужны. А что за парень? Телефон оставил?

— Нет. Он тут всего пару раз свой «мерс» бросал. Я удивился, говорю, у тебя же конь раза в четыре получше будет, а он смеется. Мне, говорит, не получше, а по душе надо. Нравится, говорит…

— Самому нравится, — Соловьев сел за руль и, приоткрыв окошко, спросил: — А выглядел он как? Может, знакомый…

— Крепкий такой, плечистый, только ростом не вышел. С бородкой, ну по-модному, то ли борода, то ли щетина. И смеется все время…

— А, понял, это Тимофей был! Вот шутник! Черт, как же это я забыл?! — Андрей вылез из машины и снова открыл багажник. — Через часок вернусь…

— Что же ты с баулом? Можешь оставить, никуда твои шмотки не денутся, — охранник приосанился. — Стоянка же. Охраняемая.

— Ничего, мне не тяжело…

— Ну, как знаешь.

Соловьев быстро покинул огороженную территорию и, отойдя за угол, вынул из кармана телефон.