Бои в Прибалтике. 1919 год

После близкого разрыва наши конюхи верхом на жеребцах выскочили из конюшен. Один из них подъехал и спросил, надо ли ему упаковываться. Я посмотрел, как капитан выходит из дому с толстым стеком. «Я еще погляжу, все ли на месте. Так, на бегу ничего понять не могу», – крикнул он мне. Я отправил своего денщика, который к этому моменту имел мало охоты сидеть на месте, к телефону и вновь поднялся на чердак. Тут я увидел, как матченцы, явно из-за жесткого обстрела, покидают Мемельхоф, отстреливаясь. Меня опять вызвали к телефону. Мой коллега из 64-го сообщил, что его роты будто бы отрезаны на участке между реками, где еще в сумерках началась смена. 98-й полк, согласно пленным, должен был взять Бауск с севера, вместе с 8-м и 99-м. «Итак, роты довольно легко удержались». «Что ж, сударь, а поезжайте-ка Вы верхом. Они ведь на своих трескучих повозках через Мушу поедут, так? Сначала запросить? Где? Мумпиц, подойдите сюда, поставьте свои орудия прямо у развалин. А стрелять из них уже буду я». Гром меня побери, это уже было серьезно. Я крикнул в лестничный пролет: «Господин капитан!». «А-а-а, Дельбрюк, хорошо, что Вы здесь. Слышите, как тут великолепно». «Да, но где же господин капитан?». «Я здесь, наверху, в старой разрушенной башне, где у Лахса[147] наблюдательный пункт. Безупречно. Однако эти … там вновь поставили свои гаубицы чуть восточнее Кёнигсберга (?). Да, теперь-то пойдут. Кстати, 2-я отходит из Мемельхофа. Там тоже слишком жарко. Я только что сказал капитану фон Бокельбергу из 64-го, что ради Бога не стоит ему там растрачивать свою роту, которая сменяется, ведь теперь в этом смысла нет. Сначала надо выйти из Мемельхофа, а затем я дам им жару отсюда. Если Вам интересно, подойдите сюда». И вот, там сидел капитан, и это было хорошо. Тут Рабенау[148] спросил по телефону, почему наши офицеры не прибыли согласно приказу на доклад. Я заявил, что уже 2 часа назад доложил, что здесь война идет вовсю. Неужто это так плохо? Да, судя по нему. Это было довольно отчетливо. А теперь он хотел бы прибыть к нам сам. Черт побери еще раз, ну и ладно. Он хотя бы обеспечит нам боеприпасы для артиллерии. Сделает. Так что теперь я приказал подать коня и выехал к развалинам, обеспечив, чтобы за меня приняли руководство наблюдением. Там, я взобрался на башню, где на опасно узком месте стоял посреди наблюдателей-артиллеристов и телефонистов капитан со стереотрубой.

Там, конечно, все было прекрасно, а часы, проведенные наверху, останутся незабываемыми. Как и прежде, отсюда было видно, как разыгрывается внизу на земле, в окрестностях города, великолепное зрелище. Чудесный тихий день ранней весны. По небу медленно тянутся мимо большие белые облака. Внизу на межах между оставшимися незасеянными бурыми полями первая нежная травка, а по долине течет себе Мемель[149]. Можно без помех смотреть на все 4 стороны. На севере река Аа, на ее берегах башни замков Борнсмюнде и Мезотен, Руэнтальский и Цоденский леса, а еще далее к востоку знакомая нам тригонометрическая башня Ламбертсхофа. Затем дорога в Альт-Раден и Шёнберг, на юге тонкая нить р. Муши, на склонах ее берегов последние клочки белого снега, тающие на солнце, на западе дорога в Шейме, а на ней все усадьбы знакомы уже и лес Кауцмюнде, а дальше виден, словно игрушечный отсюда, проезжающий мимо маленький поезд. «Буйная курляндка», – со смехом говорят в народе, ведь весна всегда так радостно разливается по полям. А внизу под нами – война, хотя и кажется отсюда, что это будто бы детская игра. И как в игре, мы не слышим крики «Санитары!» и не видим кровавые повязки, да и вообще зачем бы это все, зачем ссориться, там, внизу, ведь на земле так красиво, она такая обширная, что на всех хватит на ней покоя и радости?

«Ставьте 200, еще 20», – вырвал меня внезапно из раздумий наблюдатель, диктуя в телефон. И затем грохот. Прямо под нами залп батареи. Картины войны продолжали сменяться перед глазами. Согласно программе. Стрелковые цепи противника полегли под огнем, пока наступали, мы видели, как Бёттихер в ходе преследования вновь занял вместе с солдатами 64-го Мемельхоф, как оттуда покатились вражеские пушки и повозки, а за Цоденом, где их еще раз взяли в оборот наши пушки, они исчезли, видели также, как противник, уже явно не имея единого командования, атаковал на восток к Мемелю, причем 1-я рота с трудом от него отбивалась. Южнее Мемеля, где уже стоял 64-й полк, было тихо, а 98-й на сегодня получил достаточно.

Капитан и я оставались наверху до 4 часов. Лишь когда пушки отправили вслед бегущим свой последний залп, мы спустились вниз и пошли назад в город, где уже было чего порассказать, и воцарилось ликование. На этот раз они двинули против нас 3 полка, и все они получили предостаточно. Около 6 вечера я смог доложить: атаки отражены, 3-й батальон 64-го полка принял свой участок».