Бой за планету (СИ)

Сверкающая протуберанцами сфера распалась тысячами искр, и между изогнутых пластин, похожих на два гигантских соединённых концами пальца, появился коленопреклонённый воин. Пару секунд он оставался неподвижен, вслушиваясь в мир и привыкая к нему, затем резко встал и выпрямился, развел плечи, встряхнул руками и активировал плазменные клинки наручей.

«Красавец», — завистливо вздохнул Нил, смотря на Послушника. Это был простейший боевой конструкт, один из первых, созданных во времена объединения. Внешне он копировал создателей, что и неудивительно, ведь в то время ими управляли напрямую. Переносили разум в кристалл и вешали его на шею воина, пряча под золотистой бронёй нагрудного панциря. Гибель тела конструкта высвобождала достаточно энергии, чтобы разум создателя смог вернуться в родное тело.

Послушник деактивировал клинки, повёл головой и прыгнул с платформы Воплотителя на землю. Прямо в воздухе он активировал силовое поле, и, приземлившись, вскинул руку, приветствуя создателя на вершине храма. Конечно, он не мог видеть Нила, но он знал, что тот смотрит на него. Ещё бы, ведь частично он и был Нилом. Точнее частью его разума.

Арка вновь наполнилась сиянием, и Воплотитель принялся за создание нового воина. «Словно врата в мир», — подумал Нил. «Врата рождения», — хмыкнул он, борясь с желанием вмешаться в процесс и создать пустое тело. Ему до безумия хотелось материализовать управляющий кристалл, он мог сделать это прямо из саркофага, сразу с прочнейшей веревкой, уже на шее нового Послушника, а затем одно усилии и он перенесет сознание, а потом… «Нельзя, нельзя бросать Храм и оставлять все на самотёк», — одернул себя Нил.

«Успею ещё поохотиться лично, зверья-то много», — принялся он не столько убеждать себя разумными доводами, сколько уговаривать.

К тому моменту, когда он справился с душевным порывом и привёл сознание к покою, пилоны исчерпали запасённые ресурсы, и Воплотитель прекратил создавать Послушников.

Отряд воинов стоял подле Храма и ждал, нет, жаждал команды. Ведь все они были частью разума Нила. Той самой мятежной и неспокойной частью. Тем «я», которое презрело запреты и ограничения. Тем духом прошлого, который возвеличил расу Нила, вывел её к звёздам и позволил достичь невообразимых высот развития. Медитации и самопознание лишь огранило данное мятежным духом. Превратило в бриллиант. Но основой всегда оставался алмаз страстей.

Нил тряхнул головой, смахивая наваждение морока и усмехнулся. «Слишком пафосно», — скривился он, посылая отряду мыслеобраз и веля одному из помощников приготовить рыбный салат.

Воины дружно вскинули руки, на секунду полыхнули активированными клинками и побежали в долину. Искать и истреблять агрессивное зверьё. Озадаченный салатом помощник отправился к речушке, принявшись на ходу собирать всё подряд. Нил не видел смысла в экспериментировании над собой. По крайней мере, он не собирался издеваться над своими вкусовыми рецепторами, а возможное отравление — в саркофаге он и не такое переживет. Хоть так он собирался компенсировать жажду действия и недостаток риска.

Добравшиеся до долины Послушники активировали клинки и принялись расходиться широким фронтом, но с поиском агрессивных животных не задалось. Нет, разумеется, кое-кто им попадался, но всё это было не то. Пройдя долину и обнаружив колонию пси-кристаллов в скалистых отрогах, Послушники столкнулись с широкой рекой.

«Это ж надо», — потёр подбородок Нил, всё это время наблюдающий за действиями отряда. «Похоже тут давно не трясло», — пришел он к выводу после непродолжительных размышлений, за время которых Послушники собрались у брода возле скал. Пока они переправлялись на другой берег, Нил пытался представить, что и как должно было пойти, чтобы река оказалась на этой возвышенности. «Скорей всего, образовался разлом, достаточно большой и глубокий, чтобы стать руслом», — прикидывал он, собирая в голове общую картину из того, что видели Послушники. «А потом восточная часть просела и образовала низину», — покивал Нил самому себе, акцентируясь на пологом спуске. «Может тут ледник прошел или нечто вроде внутреннего моря было», — отметил он плавность рельефа.

Так бы он и размышлял над географией и прошлым низменности, но встреча с уже знакомой помесью насекомого и пресмыкающегося вернула его к вещам сегодняшним. Зверюга сразу же бросилась на ближайшего воина и попыталась сбить с ног, но тот лишь пошатнулся от таранного удара и ловко срезал нападавшему мандибулу. Вернее, попытался срезать, но не достиг полного успеха. Слишком уж прочным оказался материал и проворным зверь. Впрочем, панцирь у животного оказался более податливым и троица подбежавших воинов в шесть клинков буквально разорвали зверя на куски.