Боярич

– Недавно. Десять дней назад… инкогнито, – кивнул Скуратов. – Подавлением мятежа в столице руководит наследник, ему это положено по должности как главе Тайного совета. А его величество занимается ликвидацией внешней угрозы.

– И зачем были нужны такие сложности? – вздохнул я. – Не проще было сразу задавить владетелей? По-тихому? Зачем было вести дело к войне?

– Хм… Кирилл, все, что я тебе сейчас рассказал, уже не является тайной. Гриф был снят, как только войска союза пересекли нашу границу. Только поэтому я был откровенен. Но то, о чем ты сейчас спрашиваешь… это уже совсем другое дело, – медленно проговорил дед.

– Расскажи это Нике Тверитиной и другим пленницам, которых наемники пытались вывезти из Москвы. А еще лучше – сходи на могильник бывшего боярского городка и объясни это душам погибших там детей. Тайны… секреты… Чтобы вас вместе с этими «грифами» и «допусками» в аду черти варили. Гении политики!

– Кирилл, успокойся! – вдруг рявкнул дед. Я замер. Скуратов помолчал, пожевал губами и, смахнув со стола искрящийся иней, тихо проговорил. – Мы не хотели этих жертв. Никто не мог предположить, что мятежники нанесут удар по боярскому городку. Никто не мог предположить, что они начнут охоту за дочерьми бояр. Это было абсолютно никому не нужно… и, в конце концов, просто нелогично! Понимаешь? Да, это не снимает вины ни с меня, ни с государя и наследника… ни с аналитиков наших служб, не сумевших просчитать такой возможности.

– Правильно ли я понимаю, что вы и сейчас не знаете, кому это понадобилось?

– Знаем. Теперь знаем, – после недолгого молчания ответил дед. – Иезуитам.

…Утром после тяжелой беседы с дедом и короткого сна я выбрался из душа, оделся и, уже привычно нацепив разгрузку с оружием, отправился готовить себе завтрак. А устроившись за столом перед сковородой с шипящей от жара яичницей, постарался разложить по полочкам все услышанное от Скуратова.

Так, если следовать вчерашним объяснениям деда, получается следующая картинка. Паписты ведут дело к мятежу, владетельные бояре с ходу руками и ногами хватаются за идею Боярской России, а видящие происходящее власти решают грохнуть нескольких зайцев разом. Проредить обнаглевших именитых, постепенно превращающихся в подобие князей, и оттяпать у Европы пару спорных территорий в отместку за то, что те направили в Россию войска, фактически напав без объявления войны. Вот, кстати, думается мне, что по завершении этой катавасии никаких других бояр, кроме служилых, в стране не останется. Кровавая такая реформа получается… З-затейники, маму иху!

Я вздохнул и, плюнув на политические игрища власть имущих, еще с Тех времен не вызывавшие у меня никакого восторга, решил переключиться на размышления о вещах более приземленных. А именно – на своего противника. Бельским пора заняться вплотную… но без суеты и ненужной спешки. Аккуратненько и наверняка.

Взгляд помимо воли упал на кристалл памяти с громовским гербом, врученный мне Скуратовым перед самым уходом и теперь лежащий на краю стола поверх переданного им же письма. Вот откуда растет уверенность деда в том, что я справлюсь с Бельским… Умен старик, ничего не скажешь… и хитер.

Расправившись с завтраком и помыв за собой посуду, я вернулся к столу. Подумал и, выудив из заначки одну из последних сигарет, прикурил и, открыв форточку, взял в руки кристалл. Пискнул коммуникатор, подтверждая подключение внешнего носителя, и, развернув экран, я принялся в очередной раз листать страницы текста. Снимки благодарственных писем от глав родов со справками по ним. Фамилии глав родов, краткие описания представителей их семей, силы, отношения между родами… огромное количество информации, весьма полезной, надо сказать. М-да, чувствую, в Беседах замаялись принимать гонцов от родичей тех пленниц. Здесь ведь больше сотни писем только от бояр… да почти две сотни от боярских детей. А уж какую работу пришлось провести, чтобы создать такие вот справки по ним… Бедный-бедный Гдовицкой. Вот, кстати, интересно, а если бы не клуб эфирников, как бы он передал мне этот кристалл? Хм…

Говорят, оказанная услуга ничего не стоит. Может быть… но у меня найдется чем привлечь всех этих людей на свою сторону, помимо взыскания долга за спасение их детей. Полагаю, по разумению деда, я должен был схватиться за эти сведения и предложить должникам помочь мне уронить Бельского. Они не откажут, это точно. Только после этого долг можно будет считать выплаченным, а я вновь окажусь один… ну, почти один. И опять буду открыт для воздействий со стороны Скуратова. Не-эт уж. Мы пойдем другим путем!

Я аккуратно расправил лист писчей бумаги, с боем вырванный у деда сразу после устроенного мною скандала с обвинениями в адрес «заигравшихся политиканов и шпионов». Здесь неровным почерком написано всего три строчки. Три имени и титула, за которые любой из тех, чьи данные я только что просматривал на экране коммуникатора, не задумываясь отдаст правую руку. Да и не только они. Думаю, у тех, чьи родственники погибли в боярском городке, желание узнать имена авторов бомбежки будет не меньшим.