Боярин

Последним сооружением на поляне был ряд деревянных клеток, установленных на высоких подпорках и очень похожих на тех, в которых держат кроликов. Только вместо кроликов там были собаки. Поначалу Мальцев решил, что это щенки голоногих питбулей, но быстро понял, что ошибся – эти собаки походили скорее на безобидных дворняг и особой нужды держать их в клетках не было.

Бревенчатый пол элитного навеса был устелен шкурами животных, а по центру его из камней было сложено пять очагов. В одном из них полыхал огонь, а рус, сидя на корточках, поворачивал деревянный вертел. Насаженная на него туша небольшого животного уже прожарилась. Капли жира, падая на раскаленные камни, распространяли вокруг аппетитный запах. Рядом, на выдолбленном из дерева овальном блюде лежала горка мохнатых кокосов, с уже проделанными в скорлупе дырами.

Все было бы чудесно, если бы не острый запах. Очень знакомый. Скорее всего, он исходил от шкур. Георгий решил, что шкуры недостаточно хорошо выделаны и перестал принюхиваться.

Фишер первым, скрестив ноги, уселся у горящего очага, махнул подчиненному, чтобы тот заканчивал с кулинарией. Рус-повар тут же убрался восвояси.

– Фрида, девочка, тащи сюда ликерчик. Умаялся я, ох умаялся. Чертова работа…

– Сам бы тащил! – Фрида все-таки, прошла в дальний угол навеса и принесла вместительный кожаный бурдюк. – На, подавись!

– Вообще-то она – лапочка, – Фишер разливая свой ликерчик в глиняные кружки, продолжал оправдывать подругу. – И характер у нее – ангельский. Но если обкурится… Завязывала бы с дурью, Фрида!

– Да пошел ты!

– Вот видите. Я же говорил. Своенравная. За что и люблю. Ну, махнули!

Георгий поднес кружку ко рту. В нос ударил запах кокоса. По цвету и консистенции напиток действительно выглядел, как ликер. Что касается кружки, то она не принадлежала к лучшим образцам гончарного искусства. Сделана была грубо, наспех, а обжиг на огне оставил на коричневой поверхности темные пятна.

Мальцев дождался, пока Иван опорожнит свою кружку и лишь после этого глотнул ликера. Сладкий, крепкий и поразительно вкусный напиток, обжег горло, скатился по пищеводу и взорвался в желудке, обдав его стены мягкой, теплой волной.

Приятное ощущение смыла яркая вспышка, заставившая исчезнуть навес, костер, руса и поставщика. Вместо грубой глиняной кружки, Георгий сжимал пальцами ножку стеклянного бокала, наполненного желтой жидкостью. Перед ним был стол с нехитрой закуской – открытая банка рыбных консервов, пара яблок, тарелка с маринованными помидорами и нарезанная на газете колбаса.

Напротив Георгия стояли двое. Парни лет двадцати в футболках и джинсах. Солнечный свет проникал в комнату через окна, на которых не было занавесок.

– Ну, и за что будет первый тост? – с улыбкой поинтересовался один.

– За то, что мы, наконец-то, снова вместе! – ответил Мальцев.

– Ну, между первой и второй…

Басовитый голос Фишера прогнал видение. Георгий лишь успел понять, что память вернула его в студенческое общежитие, а с ним были двое его лучших друзей, с которыми он пил… Банановый ликер! Ну, конечно же, тот ликер был банановым…

– Перерывчик небольшой!

Георгий специально продолжил фразу Фишера, чтобы его отсутствия и возвращения не заметили. Фишер, искоса взглянул на резвого гостя, хмыкнул, опять наполнил кружки.

– За твоего приятеля!

– А что нового в наших местах? – поинтересовался Иван, вертя в руках кокос. – Пока я в дальних краях ошивался…

– Да че там у нас, че там дальние края, – махнул рукой рус. – Есть другая тема для задушевной беседы.

– Да? И какая же?

Фишер сделал паузу, оторвал кусок жареного мяса, сунул в рот и начал жевать. Потом не спеша вытер жирные пальцы о шкуру, расстеленную на полу.

– Поговорим о четвертом, Иван. О четвертом поставщике. Я хорошо знал того парня, а этот, – Фишер указал на Мальцева. – На него совсем не похож. Даже рядом не сидел. Эй, Фрида, поделись-ка дурью. Сверни, будь любезна, одну самокруточку для своего Фишера. Так, как решать проблему будем, а Ваня?

– Не вижу никакой проблемы. Паззлы поставщиков – не твое собачье дело. Занимайся челами, Фишер.

Коротышка пыхнул принесенной Фридой самокруткой, полюбовался колечками дыма.

– Собачье? Даже так? Вы, поставщики – гордый народ. Думаете, что бога за яйца ухватили. Считаете нас, русов отбросами, но… Дело не в тебе и не в нас, Иван. Согласно Своду Законов Двенадцати Таблиц, любой, кто не принадлежит к конкретному сообществу Базиса, считается челом. А челы, как раз мое, как ты выразился, собачье дело. Еще одно оскорбление и твой дружок со шрамом на своем распрекрасном лбу отправится мостить дорогу, а ты пойдешь к Вондре один-одинешенек. Усек расклад?

Глава 4

– Чего ты хочешь? – глаза Ивана яростно сверкнули. – Говори!

– У всех есть свои слабости, – произнес Фишер вкрадчиво. – Я уважаю твои, а ты уж, будь добр, уважь мои. За молчание возьму недорого.

– А-а-а. Так бы и сказал, – миролюбивым, но дрожащим от гнева голосом сказал Иван. – Вот держи.

Он протянул Фишеру подаренную Мальцевым зажигалку.