Боярин

– А, русский боярин, – Иркин-нойон – сухощавый и, видно, жилистый, человек лет сорока, одетый в короткий охотничий дэли и накинутый поверх него плащ, – приветливо покивал. – Мне рассказывал о тебе давний друг и приятель – Игдорж Даурэн. Ты хочешь попросить меня о встрече с блистательным Субэдеем?

Павел поклонился:

– Так.

– Боюсь, нелегко это будет устроить, – опустив глаза, задумчиво промолвил Иркин-нойон. – Но все же – попробую. Раз уж Игдорж за тебя просил… Поедем сейчас же!

Сжав губы, распорядитель охоты быстро покинул шатер, вслед за ним вышли и Павел с Бару. Мальчишка все чаще нетерпеливо поглядывал в степь, и Ремезов не стал его удерживать:

– Твоя помощь закончилась. Скачи на охоту, парень, и пусть удача всегда сопутствует тебе на твоем пути.

Обрадованно моргнув, подросток тотчас же прыгнул в седло и поспешно умчался – охота ведь еще только началась, еще многое можно было успеть! Запромыслить какую-нибудь крупную дичь – вепря! Или огромного оленя! Пусть даже хотя бы кабанчика или уток… Что-нибудь!

– Поезжай за мною, боярин, – быстро распорядился Иркин-нойон, и Павел послушно пустил коня вскачь.

Они ехали вдвоем, распорядитель не стал брать с собой воинов, всем остальным же приказал ждать, видать не так-то и далеко было до становища Субэдея. Тем лучше.

Молодой человек приосанился, подгоняя лошадь: теперь, так близко от своей цели, Ремезов уже начинал обдумывать будущий разговор, как вдруг… Как вдруг едущий впереди Иркин-нойон обернулся… с силой метнув в Павла сверкающий узкий кинжал!

Ремезов инстинктивно пригнулся – все же он был воином, боярином, участвовавшим во множестве битв, и вот так, запросто, поразить его было не так-то просто! Распорядитель это, похоже, понял и, вытащив из ножен палаш, без слов бросил лошадь на Павла.

Парировав удар саблей, молодой человек с удивлением взглянул нойону в глаза… В них сияли багровые звезды!

Все ясно…

Удар!

Ой, с какой злобой орудовал своим палашом распорядитель охоты, куда там ловчему! Как он бил, как скрипел зубами, ругался и даже рычал…

Удар! Удар! Удар! Сверкающий на солнце клинок! Лошадиное ржание…

Биться верхом с опытнейшим наездником было бы для Ремезова весьма чревато, и Павел, улучив момент, решительно перевел бой в партер – просто рубанул саблею, по подпруге, и Иркин-нойон полетел с лошади, как простой и наивный мальчик!

Свалился в заросли папоротников… и затих.

Боярин повел саблей – неужели противник сломал себе шею? О, нет, это было бы слишком легко. Тогда почему ж он…

Тут послышался стон… нойон что-то просил по-монгольски… Ну да, вот приподнялся, взглянул с удивлением на Павла… опять спросил несколько раз, в том числе – и по-тюркски:

– Ты кто?

– Я – друг Игдоржа Даурэна, – немедленно отозвался Ремезов.

Как в том фильме – «друг Антона Семеновича Шпака»!

Иркин-нойон неожиданно улыбнулся:

– Друзья Игдоржа – мои друзья. Это про тебя он мне говорил? Это ты ищешь встречи с Субэдеем-багатуром? Так?

– Так.

Запутавшийся вконец Ремезов уже не знал, что и думать. Ведь только что распорядитель охоты намеревался его убить, и вот – на тебе, разговаривает, как ни в чем ни бывало! Сильно ударился головой?

– Я, кажется, вывихнул ногу… – вертя в руках какой-то красный цветок, задумчиво промолвил монгол. – И никак не могу вспомнить – зачем я здесь? Помоги мне взобраться на лошадь, бо-йа-рин. Да-да, Игдордж рассказывал мне о тебе!

Поспешно убрав саблю в ножны, Павел усадил Иркина-нойона в седло.

– Вот спасибо, – искренне поблагодарил тот. – Увы, с Субэдеем я нынче тебя свести не смогу – его просто нет на охоте. Не приехал, говорят – захворал, а в кочевье его я не вхож.

– Захворал? – поморгал боярин. – Что ж, бывает.

Между прочим, глаза у его собеседника сейчас были вполне обычные, зеленовато-карие, без всяких багровых звезд!

– Ничего, ближе к зиме еще будет охота, – обнадежил нойон. – Тогда и встретитесь. Ох… – он осторожно погладил бедро. – Не пойму, и как меня угораздило-то? Зато вот что нашел…

Монгол показал Павлу красный цветок, тот самый, что давно уже вертел в руке:

– Цветок папоротника. Говорят, он приносит удачу.

Глава 12 Субедэй

Лето 1244 г. Улус Джучи

– Есть у меня в Сарае один знакомый торговец, – отпив из широкой чашки кумыс, Игдорж Даурэн задумчиво почмокал губами. – Думаю, он сможет помочь – это такой пройдоха, которого полгорода знает. Наверное, среди его знакомых… и знакомых знакомых найдется и тот, кто вхож кочевье старого господина.

Павел молча кивнул – хотелось бы надеяться. Старый господин – так Игдорж, как и многие монголы, называл Субэдея.

Они – степной витязь и его гость – сидели вдвоем в юрте-гэре, вольготно расположившись возле очага на толстой белой кошме, и, прихлебывая кумыс, вели неспешную беседу. Игдорж расспрашивал Ремезова о Руси и многих других странах, в которых Павлу удалось побывать, и с большим интересом слушал, особенно почему-то – о Риме.

– Это, должно быть, большой и красивый город, да-а!