Боярин

«Армстронги» громыхали, словно метрономы, с практически равными промежутками, отправляя к цели один снаряд за другим. Даже если у бразильцев и были активированы «Защитники», их действие с лихвой компенсировалось «Наводчиками» «Разбойника» и высоким уровнем подготовки орудийных расчетов.

Уже совсем скоро на палубе одного из крейсеров запылал пожар, сквозь клубы черного дыма то и дело проглядывали рыжие языки пламени. Оптика у Бориса, конечно, хорошая, только детали все же особо не разобрать. Но похоже на то, что раненых там хватает. Измайлов вроде бы даже рассмотрел матросов с носилками. Правда, на интенсивности обстрела со стороны противника это пока никак не сказалось.

– Кхэ, мм! Ы-ы-ы!

Бориса скрутило от нестерпимой боли. Еще немного, и она его буквально разорвет на части. Сознание заполонила одна сплошная красная пелена. Превозмогая страдания и роняя тягучую слюну, он с трудом делал мелкие вдохи, которых явно было недостаточно.

Ох, как же ему это было знакомо! Трижды уж заглядывал через край. Похоже, настал момент четвертого раза. И, что самое обидное, поймал от первого же попадания. Магнит у него на осколки, что ли! Стоп! А ведь процесс пошел! На фоне всеобъемлющей боли появились мысли о чем-то, не связанном с нею.

– Борис Николаевич, вы как? – откуда-то издалека послышался голос одного из матросов.

Как-то глухо и вместе с тем звонко грохнула пушка. Следом вторая. Кто-то тянет из его подсумка «Аптечку». Интересно, а какого черта не сработала «Неуязвимость»? Борис вообще ничего не должен был почувствовать, за исключением легкого толчка. Проверено. Значит…

– Отставить.

– Да как же отставить-то, Борис Николаевич! – всполошился бывалый матрос, не меньше сорока лет отходивший по морям.

– Отставить, Кудинов. Все в порядке. Больно, но не смертельно. Жилет спас.

Борис глянул на живот. В рваной дыре парусины и переломанном на куски бруске пробки сверкнул стальной блеск на изломе металла. Извлек осколок на пол-ладони. Ничего так прилетел гостинец. А вот крови не видно. Не доверяя этому, Измайлов рванул застежки и заглянул под жилет. Чисто. Н-да. Но синяк-то будет изрядный, тут и к гадалке не ходить.

Поднялся на ноги, опершись на руку матроса, и вновь задохнулся от боли. Да лучше бы его ранило! Уже оклемался бы и был как огурчик. Но коль скоро он не ранен, то и расходовать заряд почем зря посреди боя не следует.

– Все нормально. К орудию, – отбирая «Аптечку» и пристраивая ее на прежнее место, приказал Измайлов.

– На минуту оставить нельзя! – послышался возбужденный голос Якова.

Ганин все время держался поблизости, опекая Бориса. Но в бою он находился в пожарном расчете. Палуба боевого корабля не то место, чтобы приставлять к офицеру телохранителя. Но кто помешает этой наседке в варначьем обличье квохтать над подопечным, пока есть возможность.

– Все, Яков. Я в порядке. Даже не поцарапался.

– Точно? – осматривая его придирчивым взглядом, поинтересовался тот.

– Да иди ты уже.

– Ага. Ну добро, – удовлетворенно кивнув, отстал от него Ганин.

Измайлов поднес к глазам бинокль. Порядок. Наводчики работают как заводные. Самостоятельно и вполне успешно вносят поправки по мере изменения дистанции и продолжают засыпать палубу противника снарядами. Дальномерщик все время отслеживает цель, но доклады пока прекратил, чтобы не вносить сумятицу. Не стоит трогать механизм, который и без того исправно работает.

Борис почувствовал легкий крен. Рыченков приказал изменить курс, выходя из-под накрытия. Наводчики у орудий интенсивно закрутили маховиками, стараясь поспеть за поворотом корабля, чтобы не сбить себе пристрел.

Несмотря на предпринятый маневр, следующим залпом бразильцы добились очередных двух попаданий. Один снаряд рванул опять на палубе, вызвав волну криков, стенаний и ругани. Послышались призывы санитаров.

Взрыватель второго сработал с задержкой и рванул в утробе «Разбойника». Палуба отозвалась на это легким толчком в стопы Бориса. И тут же засвистала боцманская дудка, выдавая переливы пожарного аврала. Измайлов даже не дернулся в ту сторону. Разберутся и без него. Его же задача – артиллерийская стрельба. Вновь прильнул к биноклю, убеждаясь, что в его вмешательстве необходимости пока нет.

По мере сближения повысилась и результативность противника, который сумел добиться еще двух попаданий. И это несмотря на то, что огонь с «Разбойника» сделал-таки свое дело. Половина орудий умолкла, частично по причине выбывшего из строя личного состава, частично из-за пожаров, не способствовавших нормальной работе.

Миноносцы также вели обстрел из своих тридцати – сорокасемимиллиметровок. И, к слову сказать, не так уж бесполезно. Троих матросов на «Разбойнике» посекло именно их осколками. Одного так и вовсе разорвало чуть не надвое прямым попаданием. Признаться, Борис глазам своим не поверил, когда парня возродили по горячим следам с помощью «Аптечки».