Боярские дворы

Детство в «сельскохозяйственной Академии Древней Руси», как назвал Измайлово И. Е. Забелин, юность в толчее царского представительства. У Петра еще не было своей семьи. Первая жена уже в ссылке, будущая, Екатерина I, еще не появилась. Обязанности царицы исполняет Прасковья Федоровна, вдова брата, приветливая, ровная в обращении, во всем угодная Петру. К ней он обязывает приезжать представляться иностранцев, придворных, чтобы поздравлять с победами русского оружия, а ведь такие поздравления следуют одни за другими! Она присутствует на всех ассамблеях и держит открытый дом в Измайлове. Дворец здесь, известный по гравюре Ивана Зубова, был выстроен еще в 1682 году. Корнелис де Брюин один из многих, кому довелось там побывать. Тесен и неудобен дворец – одноэтажный, сводчатый, с толстыми решетками на окнах. Единственное его украшение – две остроконечные башенки при въезде во двор да голландские куранты на одной из них. Петра подобные обстоятельства не смущали. А царевны – царевны ждали. Впереди было замужество с кем-то из иноземных правителей, если так решит Петр. Для Прасковьи все обернулось иначе.

Измайлово. Общий вид. XIX в.

...Дипломат спешил с донесениями. Так спешил, что не жалел каждый день посылать из Петербурга курьеров. Скандал во дворце. Пытки в спальне самого Петра. Опала любимого денщика. Гнев на Меншикова.

Французский полномочный министр Кампредон графу де Морвилю: «14 октября 1724 года. При царском дворе случилась какая-то неприятность, угрожающая, кажется, немилостью некоторым министрам и любимцам царя. Мне еще не удалось узнать, в чем дело. Достоверно только, что некто, по имени Василий, был три раза пытаем в собственной комнате царя, тотчас же после разговора государя с Ягужинским. Называют Мамонова, майора гвардии, пользовавшегося до сих пор большою милостию князя Меншикова, Макарова, секретаря Кабинета, и даже Остермана». 21 октября Кампредон пишет: «Оказывается, царевна Прасковья родила мальчика в Москве. Она не показывается теперь. Василий, любимый паж царя, отделался довольно тяжким наказанием, но снова попал в милость на другой же день; слуга его приговорен к каторге, а что постигнет Мамонова – пока еще неизвестно». Итак, Мамонов – отец ребенка.

Незаконнорожденный ребенок у царевны, да еще мальчик, значит, лишний, пусть и очень отдаленный, претендент на престол. И все это при тогдашних взглядах, при неукротимом нраве Петра!

Конечно же монастырь, ссылка, батоги...

Но не случилось ничего. Мертвое молчание в придворных кругах, никаких наказаний виновным. Больше того! Прасковья Иоанновна венчается с Иваном Ильичом Дмитриевым-Мамоновым – так звучала полная фамилия ее избранника. Просто брак остается до конца необъявленным. Никаких упоминаний о нем не найти в генеалогических сборниках и царственных родословных книгах. Нет никаких упоминаний и о ее сыне. Остался только начатый и недописанный Андреем Матвеевым портрет – детская головка с сумрачным взглядом широко открытых темных глаз. Кто об этом позаботился? Петр. И все последующие монархи.

Как теперь, спустя столько лет, разгадать, что же произошло с Прасковьей Иоанновной? Откуда взялась в ней эта смелость, эта решимость отстоять свои права? Хотя какие права! Никаких прав не было и не могло быть. Если разобраться в дворцовых архивах, нетрудно увидеть, что готовилась она к решительному шагу долго и обстоятельно. Прасковья Иоанновна даже решает загодя вопрос о разделе имущества с сестрами и для этого дает хорошую взятку любимой горничной Екатерины I – чтоб похлопотала.

К моменту начала скандала положение Прасковьи Иоанновны было более чем сложным. Ее мать к тому времени уже потеряла былое влияние: есть Екатерина I, и у Екатерины I есть собственные дочери. Это их судьбой предстоит в первую очередь заниматься Петру I.

Да и Петр недоволен племянницами. Анна Иоанновна овдовела сразу после свадьбы с герцогом Курляндским, и только непреклонное решение Петра заставляло ее жить в Курляндии, без власти и средств, которые ей скупо и редко давал петербургский двор. Екатерина Иоанновна и вовсе, прожив несколько лет со своим герцогом Мекленбургским, самовольно вернулась с единственной дочерью в Россию. Ее не остановил даже гнев Петра: не ужилась с пропойцей и грубияном, и все тут. Две неудавшиеся герцогини – это уже было слишком. А тут еще Прасковья Иоанновна.