Боярские дворы

Правда, с возвращением Екатерины Иоанновны, кажется, чуть-чуть оживает Измайлово. Екатерина Иоанновна старается заманить в него побольше гостей. Но едут гости, особенно иностранцы, неохотно: хозяйки скудно кормят, а то ненароком и вовсе забывают накрыть столы. Немного помогают театральные представления. Царевны Екатерина и Прасковья сами занимаются ими, набирая исполнителей и из числа знатных, и из прислуги, сами возятся с текстами и гримом. Но и здесь сказываются всегдашние измайловские нехватки – нет специальных костюмов, парики приходится иной раз прямо отбирать у гостей, свет горит только на сцене, и при закрытии занавеса зрители погружаются в полную темноту. Танцевать негде, разве что используя спальни всех обитателей.

«Капитан Бергер, провожая меня с графом Бонде, – записывает приехавший со свитой герцога Голштинского камер-юнкер Берхгольц провел нас через спальню принцессы, потому что за теснотой помещения другого выхода у них и не было. В этой комнате мы нашли принцессу Прасковию в кофте и с распущенными волосами, однако же она, несмотря на то, встала, встретила нас, как была, и протянула нам руки для целования...»

Один из иностранцев приезжает в Измайлово с радостным сообщением о возвращении Петра из поездки в Астрахань. И Екатерина Иоанновна, рассказывает он, «повела меня так же к своей матери и сестре, которые со своими фрейлинами лежали уже в постелях. После того я должен был подходить еще с герцогинею к постелям фрейлин и отдавать им визиты. Они лежали, как бедные люди, одна подле другой и почти полунагие...»

Но вот умирает царица Прасковья Федоровна. Почти сразу после ее смерти разражается скандал с Дмитриевым-Мамоновым.

С Мамоновым тоже все непросто. Он не царедворец, но фигура, несомненно, незаурядная. Мамонов – человек редкой храбрости. Во время войны со шведами он один из руководителей Военной коллегии. Он составитель «Воинского артикула». Испанский посол отмечал в своих донесениях его недюжинный ум, характер и суровость. Появление Мамонова в какой-то степени укрепило позиции Прасковьи Иоанновны. Царевне увеличивают содержание, а Мамонову оклад. И снова черта характера – Прасковья Иоанновна не торопится подновить Измайлово, по-новому обставить комнаты. Зато в Измайловской летописи все чаще начинают мелькать имена недовольных. Их, по-видимому, приводит сюда неудовлетворенность политикой наследников Петра I.

Екатерине I (а ведь современники убеждены, что не ее – свою старшую дочь хотел видеть на престоле император) наследовал Петр II. Но после смерти Петра II, в 1730 году, дорога к власти оказывается открытой для многих. Судьбу следующего монарха решает Верховный тайный совет. Прасковья Иоанновна рядом, в Измайлове, но дело решается не в ее пользу, хоть ее кандидатура и обсуждалась.

«Причина исключения Екатерины Иоанновны, – замечает о следующей сестре современник, – заключалось в опасении, которое возбуждалось твердостью ее характера и решительным ее умом». Прозябавшая в курляндской нищете Анна представлялась самой подходящей фигурой.

Итак, Анна Иоанновна. И в напряженные дни февраля 1730 года, когда в Курляндию уже выехал посол с сообщением об избрании, а Феофан Прокопович торопится восславить новую самодержицу с церковных амвонов, прусский королевский посланник сообщает, что «герцогиня Мекленбургская Екатерина Ивановна и сестра ее княжна Прасковья Ивановна тайно стараются образовать себе партию, противную сестре их императрице». Правда, внешне все благополучно. Спустя две недели после донесения прусского посланника Анна Иоанновна торжественно вступает в Москву, и в церемонии принимает участие предшествуемый трубами и литаврами отряд кавалергардов под командованием Мамонова. Чем не семейная идиллия для непосвященных?

Анна избрана на престол на основании подписанных ею «Кондиций», устанавливающих ограничение ее власти Верховным тайным советом. В случае их нарушения она теряла право на престол. Екатерина Иоанновна усиленно советует сестре уничтожить «Кондиции», согласиться на предложение съехавшегося в Москву дворянства принять самодержавную власть. Чего она добивалась?

Ранним летом того же года, при переезде новой императрицы в Измайлово, падает замертво с лошади командовавший почетным эскортом Дмитриев-Мамонов. Паралич – утверждают официальные документы. А современники? Они сомневаются и шепотом поминают начальника Тайной канцелярии Андрея Ушакова: не приложил ли он и здесь свою страшную руку. Акты тайного сыска засвидетельствуют, что среди привлеченных по делу «факции» были сотрудники Дмитриева-Мамонова.

Анне понятны побуждения и действия сестер, но она не может расправиться с ними. Вовсе не из-за родства – какое значение могло оно иметь перед лицом власти! – только из-за поддержки и связей, которыми те располагали. А «факция» развивается и крепнет, ее члены все чаще встречаются в Измайловской церкви Иосафа Царевича Индийского.