Боярские дворы

С установлением девичьей фамилии княгини Аксиньи существовали свои трудности. П. П. Пронский не был первым ее мужем, как и сама Аксинья — первой его женой. Она выходила замуж за боярина как вдова умершего в 1662 году Ивана Бенедиктовича Оболенского, причем до заключенного в 1671 году второго брака вдовела без малого десять лет. Новый супружеский союз также оказался недолговечным — в 1684 году Аксинье Васильевне пришлось снова получать вдовью долю наследства. Оба раза — и после смерти И. Б. Оболенского, и после кончины П. П. Пронского — за ней закреплялось восемьдесят три чети в пустоши Головиной Костромского уезда. Скорее всего, это была приданая земля, которая обычно возвращалась первоначальным владелицам. В связи с последним разделом упоминалось и девичье имя Аксиньи — Ксенья Третьякова. Оно было знакомо известному специалисту по генеалогии П. Власьеву, занимавшемуся изучением потомков Рюриковичей и издавшему результаты своих изысканий в начале 1900-х годов в Петербурге. И, наконец, третья по времени появления в Ховрине Васильевна — Афимья Голицына, жена князя Якова Алексеевича. Из многочисленной семьи Голицыных Яков и его братья были особенно близки к Алексею Михайловичу. Все пятеро состояли стольниками царевичей Ивана и Петра. Всего четырьмя годами старший от Якова, Борис Алексеевич, состоял воспитателем маленького Петра I и в дальнейшем пользовался неограниченным его доверием, входил в состав совета, управлявшего страной во время заграничной поездки и походов царя. Образование братья получили в Западной Европе, но в этой образовательной поездке их было только четверо — Якова рано не стало, как и его умершей в 1683 году совсем юной жены. Спор об оставшемся после нее наследстве касался все той же местности — Головине на Костромщине, но неожиданно напрямую выводил к подмосковному Ховрину.

«И во 7191 (1683) году, июля в 19 день, боярина Васильевы жены Борисовича Шереметева боярыни Прасковьи Васильевны Приданые вотчины сельцо Ховрино да на Костроме деревня Головине справлены за сестрами ее родными: боярина князя Ивана Петровича Пронского за женою вдовою княгинею Оксиньею Васильевною, да окольничего за князь Семеновою женою Романовича Пожарского за вдовою Авдотьею Васильевною».

Таким образом, загадка трех «А. В.» находила свое решение. Все-таки не совпадение, а прямая родственная связь: три сестры и дочь одной из них. Оставшиеся в живых Оксинья и Авдотья в другом документе утверждали: «…а племянница де их княгиня Офимья, в духовной своей вотчину написала им же». Иначе говоря, Афимья Голицына — дочь Прасковьи Васильевны Шереметевой. Подобное сохранение земельных владений в женской части семьи было явлением обычным. Требовалось специальное указное разрешение, чтобы оставить приданое жены за мужем и не возвращать земель в ее родительскую семью.

Брак Афимьи и Якова Голицыных оказался бездетным. Поэтому приданое свое княгиня имела право и сочла нужным передать сестрам матери — урожденным Третьяковым. То же обстоятельство подтверждалось списком с «устной памяти» отца Афимьи, Василия Борисовича Шереметева: «А дочери моей княгине Афимье Васильевне даю матери ее приданую вотчину в Московском уезде село Ховрино». Всего за матерью Афимьи состояли две приданных вотчины — кроме Ховрина Головино на Костромщине.

Подобная оговорка представлялась тем более необходимой, что женат был В. Б. Шереметев дважды. От первой, рано умершей, жены имел единственного сына, от Прасковьи Третьяковой — дочь. Неожиданные коррективы вносили в биографию видного военачальника и государственного деятеля документы на владение землей.

Итак, В. Б. Шереметев утверждал, что получил Ховрино за своей второй женой. Историограф шереметевской семьи А. Барсуков, автор семитомного труда, охватывающего период до прихода к власти Петра I, считал временем смерти первой жены Василия Борисовича моровое поветрие осени 1654 года. Однако владельцем Ховрина В. Б. Шереметев числился в 1646 году и, следовательно, уже тогда находился во втором браке. Молодость не мешала ему ни строить семейную жизнь, ни делать головокружительную по быстроте служебную карьеру.