Боярышня Воеводина (СИ)

— А вот это зря ты допустил. Порасскажут ему там много лишнего.

— Не будет он с чернью общаться. Горд и чванен. Я ему много лжи на уши повесил, поверил, что в посаде предатели.

— Смотри, не ошибись. Слушай, он крепок в вере, или просто обряды соблюдает?

— Пока не понял.

— Присмотрись. Может, соблазнить его пышностью католической? Вот подарок был бы царице. Знатный отрок княжеского рода! Устрой ему гулянку с бабами, подбери по краше. Ключницу вот, баба в самом соку, из себя видная, опытная. Знаю, ты на нее глаз положил, но для дела потерпишь. Может, выведает, что у него в голове. Ясно? Если он до женского пола охочь, а в дороге вряд ли у него возможность была, тогда клюнет.

— Сделаю! Хорошая мысль! Мирослава баба проверенная, мне верна. Все ключи у нее на поясе.

— И от подвала?

— От него тоже. Она не предаст, надеется под венец со мной пойти, да только на черта мне она, если я вельможей при царице Марине стану? Но, пока пусть верит!

Николай усмехнулся про себя.

Михаил поговорил с женой отца Серафима, она все подтвердила насчет отступничества старого воеводы от православия, пребывания польского ксендза в крепости и переписке с бунтовщиком Заруцким. Поехали к парому. Старый паромщик подогнал платформу, лежащую на лодках, и перевез их на левый берег Дона. Поднялись к церкви. Отец Варфоломей служил обедню. Постояли, помолились. Закончив службу, отец Варфоломей обратился к новым лицам.

— Кто такие будете, отроки?

— Мы, батюшка, воеводой Одоевским и боярином Шереметьевым присланы, что бы крепость и посад, сиречь город Лебедянь под руку взять и присягу Михаилу принести.

— Посад хоть сейчас присягу принесет, а вот крепость…

— Знаем мы проблему в крепости. Уже донесли известия до нужных людей. Ждем подкрепления, если птица долетела. Нас пока только четверо. Есть пару мыслей, как ситуацию разрешить, но нам поддержка нужна. Хорошо бы с главой посада переговорить тайно.

— Это просто. Андрей! — К батюшке подбежал служка, поправляющий поставленные народом свечи. — Сбегай до Данилыча, скажи, боярин с ним срочно переговорить хочет.

Мальчишка умчался. Михаил подошел к списку Тихвинской Божьей матери, помолился за Анну, за их скорейшую встречу. Варфоломей внимательно следил за ним. Интересный юноша. Молод, знатен, красив, по-видимому, смел. И да, имеет дар и не слабый. Только за что его на такое опасное место определили? Кому не угодил? Или и впрямь, как его дружинники рассказывают, девицу не ту соблазнил? Непохоже. Дураком балованным не выглядит. Ладно, расспросим вместе с Иваном Данилычем.

Голова пришел минут через пять. Посмотрел на Варфоломея, тот кивнул на замершего у иконы молодого человека. Точно, тот самый, что позавчера явился с грамотой на воеводство, только выглядит сейчас приличнее. Одет по-боярски, дорого, на поясе то ли сабля, то ли меч изогнутый. Громко спросил: — Звали, отец Варфоломей?

— Да, вон, боярин, воевода наш, присланный из Москвы хочет с тобой поговорить.

Михаил обернулся, сдержанно, но уважительно поклонился, протянул руку.

— Михаил Муромский, младший сын князя. Не боярин, просто княжич. Прислан Федором Шереметьевым воеводой в Лебедянь, которую государство под свою руку взяло. У меня два вопроса к вам. Зачем вы забрали у бывшего воеводы две кулеврины и две пищали? Без припаса огненного. Что с ними делать собрались?

— Погост оборонять, что еще. Ядра кузнецы нальют, припас ищем у кого купить.

— И кто стрелять будет?

— Найдем, кто много народу воевать за Русь хотят, не то, что предатели в крепости.

— А если знали, что в крепости предательство, почему не сообщили куда следует? Тогда бы меня не с тремя дружинниками отправили, а с десятком, и со старым воеводой, предателем другой разговор был бы. Или вы тоже, как он за поляков стоите?

— Ты чего меня допрашиваешь? Если тебе грамоту дали на воеводство, так уже себя в праве считаешь? Мне народ защитить надобно! Тот, что за Русь и избранного народом государя стоит. А ты за кого? Мы присягу готовы принести Михаилу. А ты принес?