Боярышниковый лес

– Если вам не надоело, как кормят в гостинице «Россмор», то там подают очень неплохие ужины, – не скрывая нетерпения, проговорил Вонючка.

Значит, никакой миссис Вонючки нет, раз он приглашает ее в столь публичное место.

– И какой вечер вы предлагаете, Себастьян? – поинтересовалась она.

– Давайте не будем тянуть. Может быть, сегодня, в восемь? – волнуясь, спросил он. – Или вы уже передумали?

Джуди шагала к источнику бодрой пружинистой походкой. Все шло просто отлично. Теперь она должна была выяснить, почему его зовут Вонючкой.

Недди Нолан сообщил Клэр, что ему рано или поздно придется связаться с братьями в Англии насчет земли и проследить за тем, чтобы они получили свою долю.

– Я тебя не понимаю. Кит в тюрьме, так что его это вообще никаким боком не касается, двое других тоже много лет сюда не приезжали; мы даже не знаем, где их искать.

– Но если нам все-таки придется продать землю, у них будет право на долю, – сказал Недди.

– Какое право, Недди? Серьезно, какое право? Они никогда ничем не помогали, не писали и не звонили, не интересовались, как дела у отца, – совершенно о нем не беспокоились. – Клэр была настроена крайне решительно.

– Просто им, в отличие от меня, не повезло. – Он, как всегда, думал о людях только хорошее.

– При чем тут везение, Недди? Ты всего добился сам! И никогда не забывал про отца. Между прочим, он-то не тешит себя иллюзиями в отношении остальных членов вашей семьи, – заявила Клэр. – Им не приходилось гонять лис из курятника, принимать роды у больной коровы на дальнем поле, чинить все ограждения и заслоны. Они никогда не готовили еду для отца, не убирали за ним и не возили его на встречи с друзьями.

Клэр так рьяно отстаивала интересы мужа, что Недди снова, как делал часто, задался вопросом, за что же она так сильно его любит.

– А может, из всей этой затеи с дорогой ничего и не выйдет? – с робкой надеждой спросил он.

– Я бы на это не рассчитывала, Недди, – отозвалась Клэр.

Она чего только не наслушалась в учительской школы Святой Иты, бридж-клубе при гостинице «Россмор» и «Майской розе», когда принесла туда в стирку большую сумку с грязным бельем. Сейчас никто уже не говорил: «Если дорогу построят», все говорили: «Когда дорогу построят». За последние недели тон обсуждений неуловимо изменился.

Не сегодня завтра Недди все-таки придется определиться. Клэр не собиралась навязывать ему свое мнение, он должен был решить сам. Уступить отцовскую ферму за кругленькую сумму бандитскому синдикату, куда входили такие личности, как Эдди Флинн? Или держаться до конца в надежде, что хватит сил в одиночку остановить прогресс и спасти лес с источником, который, как он верил всем своим большим простодушным сердцем, много лет поддерживал здоровье его матери?

– Ты что, собралась на ужин с Вонючкой? – поразился отец Брайан Флинн.

– А ты мне сейчас скажешь, что у него дома жена и десяток ребятишек? – несколько раздраженно спросила Джуди.

– Господи, нет, конечно, кто бы вообще додумался выйти замуж за Вонючку? – ответил Брайан и тут же пожалел, что выразился таким образом. – Я имею в виду, он никогда не был женат, и все уже решили, что он так и останется холостяком, – добавил он неубедительно.

Джуди спросила коротко и по существу:

– Почему все зовут его Вонючкой?

– Не знаю, что и сказать, – искренне растерялся он. – Сколько я его помню, он всегда был Вонючкой. Вообще говоря, я думал, что у него правда такое имя.

Лилли Райан не могла поверить в то, как сильно изменился ее муж Эйдан за последние одиннадцать месяцев. Он выглядел очень исхудавшим, лицо заострилось, а под глазами залегли большие темные круги. Их сын Донал, которого пришлось уговаривать сюда прийти, казалось, не хотел приближаться к этому одичавшему мужчине.

– Пожалуйста, Донал, – попросила она шепотом.

И юноша нехотя протянул отцу руку.

– Надеюсь, ты заботишься о маме, – строго произнес Эйдан.

– Стараюсь, – ответил Донал.

Ему было восемнадцать, и все, чего он хотел, – это оказаться за миллион миль отсюда. В прошлом отец избивал мать прямо у него на глазах, и Донал не мог примириться с тем, какую трогательную признательность испытала Лилли, когда им разрешили прийти в тюрьму на свидание.

– Наломать дров больше моего у тебя все равно не выйдет, – сказал Эйдан Райан. – В присутствии отца Флинна и тебя, Донал, я хочу попросить прощения за то, как обращался с Лилли в последние годы. Мне нет никакого оправдания, поэтому я его не ищу. Выпивка и горе от потери ребенка могут как-то объяснить мое поведение, но ни в коей мере его не оправдать. – Он переводил взгляд с одного лица на другое.

Отец Флинн молчал: происходящее было внутрисемейным делом.

Лилли совершенно потеряла дар речи, поэтому ответил Донал.