Боярышниковый лес

– Если я вам понадоблюсь, буду рядом. Мне надо еще кое с кем встретиться, – сказал он.

Отец Флинн остался совершенно не удовлетворен тем, как прошла беседа с бедняжкой Беккой Кинг, которая, похоже, постепенно теряла рассудок. Ее приговорили к весьма длительному тюремному заключению за соучастие в убийстве соперницы в любовном треугольнике. Она не выказывала ни тени раскаяния, только твердила, что это было необходимо. Отец Флинн надеялся, что Бекка снова не попросит устроить тюремную свадьбу с тем молодым человеком, на котором она зациклилась. С молодым человеком, который даже не навещал ее в тюрьме, не говоря о том, чтобы сыграть там с ней свадьбу. Но нет, сегодня у нее на уме было кое-что совсем иное. Бекка составила обращение к святой Анне и захотела, чтобы его вывесили у источника на всеобщее обозрение.

Она протянула листок священнику. Это оказался снимок Габриель Кинг, ее матери, под которым было написано: «Святая Анна, прошу, накажи эту женщину по всей строгости за то, что она разрушила жизнь своей дочери. И если кто-нибудь из твоих преданных последователей увидит ее на улицах Россмора, пусть плюнет в нее с твоего благословения».

Отец Флинн почувствовал себя безмерно старым и усталым. Приняв серьезный вид, он сказал, что отправится днем к источнику и выполнит просьбу. А остальные дела отложит на потом.

– Только чтобы все видели! – крикнула Бекка, когда он уже уходил.

– В самом центре, Бекка, обещаю.

В коридоре к нему подошла Кейт, одна из надзирательниц, и коснулась его руки:

– Вы были добры к ней, отец, не стали ее расстраивать.

– Вы ведь понимаете, что я это выброшу? – спросил отец Флинн.

– Конечно понимаю, но лучше придите домой и сожгите. Выбросите где-то поблизости – еще кто-нибудь подберет.

Брайан Флинн положил листок в бумажник рядом с чеком, который пришел этим утром из Лондона. Это была денежная благодарность, оставленная умершей женщиной, некой Хелен Харрис, святой Анне за то, что та вняла ее молитвам о благополучном разрешении родов двадцать три года назад. Пусть священник почтит святую, потратив эти деньги наилучшим образом.

Сидя на деревянной скамье в коридоре тюрьмы на случай, если позже понадобится Лилли Райан, отец Флинн размышлял о роли священника в современном обществе. Когда появились Лилли с Доналом, он так и не пришел ни к каким убедительным выводам.

– Все в порядке? – озабоченно спросил он и почувствовал досаду на самого себя.

Нашел что спросить. Как может быть в порядке семья, глава которой сидит в тюрьме за домашнее насилие, семья, которая почти четверть века назад потеряла ребенка?

Как ни удивительно, Лилли кивнула, словно в его вопросе не было ничего странного.

– Все хорошо, отец. Теперь я понимаю, что Эйдан просто очень слабый человек. Видите ли, раньше я этого не понимала, он казался таким большим и сильным и больно обижал меня, попрекая за глупость. А теперь мне ясно, что на самом деле он слаб и напуган.

– А еще мама осознает, что, хотя она понимает и прощает отца, государство не будет столь снисходительным и не позволит ему вернуться домой. Он должен отсидеть положенный срок, – добавил ее сын.

– Да-да, и Донал проявил такую доброту: хотя ему это было не по душе, он, чтобы сделать мне приятное, пожал руку отцу и пожелал ему сохранять мужество. – Усталое лицо Лилли как будто немного разгладилось.

– Итак, можно сказать, что мы добились какого-никакого успеха? – уточнил отец Флинн.

– Определенно. О большем, учитывая обстоятельства, нельзя было и мечтать, – согласился Донал.

– Ну вот и прекрасно, – подытожил отец Флинн.

Клэр привезла своих учениц в художественную галерею «От всей души», чтобы те могли выполнить школьный проект. Директором здесь была ее подруга Эмер. Женщины отпустили девочек побродить по галерее в поисках ответов, которые следовало внести в заранее розданные бланки, а сами решили выпить по чашке кофе.

У Эмер на носу была свадьба с канадцем по имени Кен – парень ей давно нравился, но, казалось, она его упустила. А потом Кен вдруг ни с того ни с сего стал охапками носить Эмер цветы. И все у них сложилось как нельзя лучше.

Отец Флинн пообещал обвенчать их споро, без излишней волокиты. Эмер подумала, что священник так обрадовался, что хоть кто-то решил заглянуть в церковь и что венчаться будут лица разного пола, что согласился бы на что угодно.

– Ему никто не указ, – заметила Клэр.

– Есть такое дело, – подтвердила Эмер. – Вас с Недди он венчал?

– Нет, каноник, но отец Флинн был на подхвате, он здорово выручал, когда каноник увлекался и его несло в какие-то дебри…

– Я в последнее время часто вижу Недди. Похоже, он снял офис рядом с работой Кена. В бывшем здании мукомольного завода. Который еще реконструировали.

– Недди? Снял офис?

– Ну да, мне так показалось. Я видела его сегодня, когда носила Кену обед на работу. И вчера…

Клэр молчала. Недди не упоминал ни о каком офисе. Ее сердце сжалось в тугой ледяной комок. Нет. Только не Недди.

Эмер сообразила, что происходит.

– Может, я что-то напутала, – неубедительно предположила она.

Клэр не произносила ни слова.