Бояться нужно молча

— Согласен. — Оскар прячет бывший кораблик в карман и протягивает нам красную флешку. — Это программа слежения. Нет, я не стану вас шантажировать. Решите уйти — уйдете. Но в таком случае вы все забудете. И обо мне, и о моих планах.

— А если мы против? — уточняет Альба.

— Вас никто не держит, солнышко.

Ошибаетесь, Оскар.

Город держит каждого. В ежовых рукавицах. И наказывает тех, кто родился с браком.

Я подключаю к себе флешку. По венам распространяется чужой код. Попискивая, программа завершает установку.

Ты — марионетка, Шейра. Не забывай, что твои нити в руках Оскара.

— А дальше? — спрашиваю я, пока остальные разбираются с флешкой.

— Освобожденные вылечатся, когда получат новые индикаторы.

— Без них никак? — Я все же надеялась — не вернуться туда, откуда мы пришли, нет, но… хотя бы попытаться.

— Карма контролирует нас. Это закон города. Нарушим его — утонем в войнах.

— Но почему вы не показали исследования Утешителям? — Ольви передает программу Альбе. — Почему все… так?

— Меня не послушают. Я уволился. Я — никто. Да и за городом я вам не помощник.

— Вам нельзя за город? — вскидываю я брови, но он пропускает вопрос мимо ушей.

— Лучше поговорим о деле. Чтобы обезопасить себя, вам понадобится много кармы. Найдите коды от приграничных сейфов. Их хранят во втором блоке, но не в том крыле, где терапия…

…а в том, где пишут истории болезней.

Я гуляю там по ночам.

В кошмарах.

Чувствую кожей, как напрягается Альба. Как натягивается связывающая нас нить.

Плевать.

Пусть хоть задушит меня.

Главное — Элла вылечится. Люди будут относиться к обнулению, как к простуде. Мы с Киром перестанем снимать пранки о седых монстрах.

Мы с Киром.

Я хватаюсь за край мысли. Вот он, ответ, приближающий меня к сестре на крошечный шажок.

— Я знаю, кто поможет нам проникнуть во второй блок.

* * *

— Нет, это реально Dodge DC8 1930-го? Как вам удалось? Очуметь! Я хот-роды только в кино видел! Вы же меня прокатите? Крышу занизили, говорите? А где же швы? — не унимается Кир.

Разглядев, на чем мы подъехали к штабу, он потерял дар речи. Да я и сама потеряла, когда Оскар предложил свой транспорт. Оказывается, в ангаре у него стояла та самая машина с открытым двигателем. Угловатый монстр с удивленными добрыми глазами.

Я могла бы долго изучать инструменты, аккуратно разложенные по полочкам, колеса, детали для машины, но гость из прошлого быстро затолкал нас в хот-род, и мы выехали на трассу.

— Сейчас прокатимся вдоль полей, а дальше свернем во дворы. Днем нельзя гонять в центре, — пояснил за Оскара Матвей, заметив наше удивление. — Движение перекрыто, людей на дорогах — толпы. То ли дело ночью: никого нет, красота!

— И у вас не отнимают карму? — изумился Ольви.

— Разве что самую малость. — Оскар вел машину так уверенно, будто был ее живым продолжением. В его руках груда металлолома превращалась в перышко. Куда там кабинам.

— А я уж решила, что вы гость из прошлого, — усмехнулась я.

— Почти.

И вот, видя, как Кир глотает воздух и восхищается этой чудо-машиной, я лишь недоуменно моргаю. Альба и Ольви — тоже.

Мы топчемся у штаба четверть часа, а он никак не успокоится.

— Да, Dodge. Да, модифицированный. Крылья снял. И ступеньки, да. И капот, разумеется. Двигатель купил мощнее и новее, но машина действительно 1930-го. Где откопал? Долгая история. Нет, тот человек уже их не продает. — Оскар явно получает удовольствие от вопросов Кира.

— Вам не холодно, господа? — прерывает затянувшуюся беседу Альба и в надежде косится на штаб.

Здесь я с ней согласна.

— И то правда. Еще будет время пообщаться, — успокаивает Оскар.

— Обещайте, что прокатите! — продолжает сходить с ума Кир.

— Обещаю.

Штаб встречает нас запахом сырости, ведром с мутной водой и пачкой сухарей на кровати. Эти стены впитали меня настоящую. А теперь здесь гость из прошлого, выскочка, изобретатель и сестра того, кому я не оставила выбора. В моем доме. На моей территории. Мне страшно и дико соединять эти два мира. Я слишком разная в них. Разобранная на пазлы.

Оскар кратко рассказывает Киру обо всем, что с нами произошло, и «обезвреживает» его, подключив к запястью красную флешку. Мы с Матвеем и Ольви усаживаемся на кровать, и только Альба не спешит к нам присоединяться. Она касается всего, что помогло мне не утонуть в прошлом. Коробок, пыльных ковров, баночек с красками. Она вскрывает меня раз за разом, а мне нечем защищаться. Здесь моя кожа непозволительно тонка.

— Так вы пранки снимаете? — вытягивает меня из раздумий вопрос Ольви. — Надеюсь, меня в ваших планах нет?

— Надейся.

— А можно я когда-нибудь с вами сыграю? — Матвей зачарованно рассматривает молот клоуна.

— И я! — вторит ему Ольви.

— Можно, Матвей, — киваю я, не обращая внимания на реплику выскочки.

— Эй, красотка!

— На роль глухого, так уж и быть, возьму.

— Почему глухого?

— Потому что я просила называть меня по имени! — рычу я, отворачиваясь к окну, и упираюсь взглядом в Оскара и Кира.

— Да звоню я ей, звоню! — говорит Кир, включая планшет. — А консультация по тоннелям не нужна?

— Нет, спасибо, — отказывается гость из прошлого.