Бояться нужно молча

— Бери пример с Шейры! Смотри, как уверенно держится. Кстати, я назвал тебя по имени, — обращается выскочка уже ко мне.

— Какая честь, — ахаю я.

— Хватит вам! — обрывает наши препирательства изобретатель. — Времени в обрез.

Мы продолжаем путь. Во втором блоке настолько тихо, что кажется, я читаю мысли ребят. Все боятся не успеть. Все считают секунды. И ждут тех, кто уничтожает без оружия.

Коридор разбивается на два крыла.

— Давайте разделимся, — предлагает Матвей.

Я не пойду с Альбой. Не пойду. Бездна во мне хочет жить.

— Мы с Шейрой обследуем правое… — сообщает он.

Спасибо, изобретатель. Ты спас часть меня, способную радоваться. Маленькую частичку, тонущую в прошлом. Когда-нибудь она вдохнет в последний раз и отправится на дно, но не сегодня.

Мы расходимся. Я стараюсь копировать движения Утешителей. Хорошо ли? Долго ли я смогу притворяться роботом?

— Кто писал код для удаления памяти? — шепчу я, чтобы отвлечься.

Не сбавляя скорости, Матвей отвечает:

— Я.

Улыбка. Я слышу его улыбку. Как жаль, что сквозь маску ее не разглядеть.

— Увлекаюсь программированием. И техникой.

— Ты сын Оскара?

— Нет, мы вместе работаем.

— Над чем?

— Над прогами. Под заказ.

— Вы живете в том доме? Он очень… странный. — Задумавшись, я замедляю шаг.

— Как раз для двух задротов, — пожимает плечами изобретатель. — Да и вообще, кто бы говорил. У вас с Киром не лучше.

— Я там не живу.

— Знаю.

— Откуда?

— Оскар — надежный источник информации. — Его голос обрастает ледяными колючками. — Чего ты там копаешься?

Пока я моргаю, избавляясь от мрачных мыслей, Матвей скрывается за поворотом.

— Подожди!

— Ты слишком медлительная.

— А ты слишком прямолинейный, — огрызаюсь я.

— Спорить не буду, — сдается он. — Так что, допрос окончен?

— Ты прячешь лицо. Почему?

— Тогда и ты объясни, что произошло между тобой и Альбой. Вы избегаете друг друга?

— Поняла. Можешь не отвеча…

Нет, нет, нет. Унесите меня отсюда. Сотрите память. Похороните. Я едва сдерживаю визг, потому что вижу тот коридор, по которому мы, маленькие герои боевика, удирали от Утешителей.

Будто взрослые.

Нам с Матвеем остается пара шагов до кабинета, в котором решилась судьба Ника.

Я толкаю дверь — незаперто.

Вот она, палата из кошмаров. С ширмой и высокой кушеткой. Все комнаты для осмотра оборудованы одинаково. Никто не отличит эту от других.

Кроме меня.

— Шейра?

Я не слушаю — дотрагиваюсь до поверхности стола с колбами и… ножницами.

Тело щекочет волна мурашек. Здесь так же тихо, как и пятнадцать лет назад. Я возвращаюсь в прошлое.

Что бы случилось, если бы я не дернула рукой? Если бы не предложила друзьям сбежать? Кем бы я стала?

Сейчас стол мне по пояс.

— Шейра, нам пора. — На плечо ложится тяжелая ладонь.

Я касаюсь кончиками пальцев колбы и отчаянно мотаю головой.

— Он хотел с ней поиграть.

Этот безликий парнишка не знает, что разговаривает с тенью. Меня не существует уже пятнадцать лет.

— Нас могут засечь в любой момент.

Я протягиваю ему колбу. Пустую. Ту, которую не достала для Ника. Мне не хватило роста. Всего лишь роста.

— Он хотел… — у меня больше нет сил скрывать прошлое. Матвей будто чувствует, что с каждой секундой я исчезаю все быстрее.

— Нам лучше поторопиться.

Палата обнажает меня, снимает кожу, чтобы показать безликому парню, как я гнию. Эти стены беспощадны. А я боюсь вспоминать.

Беру ножницы. Холодные, блестящие. Чистые.

— Я его убила.

— Шейра…

— Я воткнула их ему в горло.

— Нам пора.

Ха-ха.

— И это все, что ты можешь сказать? — давлюсь я от хохота. — Просто «нам пора»?

Ноги не держат, но Матвей меня подхватывает. Ножницы со звоном ударяются о ледяные плиты. А тогда они упали тихо. Беспощадно тихо.

Здесь слишком ярко для лжи. И слишком холодно без кожи.

— Да, Шейра, нам пора, — цедит Матвей. — Мы до сих пор ничего не нашли.

Он тащит меня в коридор. Пытаюсь вырваться — бесполезно.

— А где презрение? Очнись!

— Нам пора.

— Ты сумасшедший! Вдруг ты отвернешься, а я воткну ножницы тебе в спину?

Он прижимает меня к стене.

— Ты не представляешь, какой я живучий.

— Проверим? — горько усмехаюсь я.

— Обязательно. Но потом.

Отстранившись, изобретатель окунается в спокойствие коридоров.

Я прощаюсь с комнатой. Ты убила нас в тысячный раз. И лишь во второй — наяву.

— Почему ты выбрал меня? Почему защитил? Я ведь не прошла квест.

Матвей замирает, но не спешит поворачиваться. Опускает голову. Стоит, уткнувшись взглядом в пол.

— Я же объяснил… — говорит он и замолкает на пару секунд. — В тебе есть потенциал.

— И все?

Я бросаюсь к нему с твердым намерением вытрясти правду, но он перехватывает мой локоть. Из-под белой формы выглядывает серый рукав.

— Ты… в толстовке? — изумляюсь я.

— И?

— Она серая. Серая. Как тогда, в магазине. Ты рылся в чипсах.

— Господи, Шейра! Да в таких полгорода ходит! — начинает злиться он.

— Но на твоей — пятна от крови. Как я сразу не заметила?

Матвей разжимает пальцы и опирается на дверь.

— И что? Карму у меня вычтешь? Давай, мне не жалко.