Бояться нужно молча

Ты проиграл, любитель чипсов. В блоке номер два нельзя лгать. Все всплывает, как шарики пенопласта. Все проявляется, как в рентгеновском кабинете. Сдавайся, силы неравны.

— Откуда кровь?

— Порезался.

— Зачем ты следил за мной?

— Приказ Оскара. — Он натягивает рукав утешительской формы. — Или ты думаешь, он рандомно[6] приглашал? Нет, он изучал каждого. Истории болезней, биографии…

— Биографии? Интересно, как много вы знаете?

— Самую малость.

— Не верю.

— Нам пора.

Матвей едва не бежит, а я боюсь догонять того, кто увидел меня без кожи. Да и окровавленная толстовка не дает покоя. Изобретатель все дальше. Я пересиливаю себя.

Мы вновь роботы — электризуем секунды молчанием. Миллионы секунд.

Останавливаемся на передышку у внушительного стенда.

План здания.

В горле трепыхается мотылек. Отделение не пустует. Здесь дежурят Утешители, и рано или поздно мы на них наткнемся.

— Гляди-ка, это же серверный зал. — Матвей рассматривает широкие железные двери рядом со стендом.

Я дергаю за ручку — закрыто.

— Без паники. — Он изучает датчик. — Автоматические. Попробуй-ка открыть пропуском.

Я прислоняю карту к экрану. Щелкает замок. Никогда не думала, что буду благодарна Карине.

Среагировав на движение, в зале включаются лампы. Бесконечными рядами тянутся серверы. Мерное гудение, море зеленых огоньков, столы с планшетами… От размеров этого помещения у меня кружится голова.

Сколько же больных в городе номер триста двадцать? Скольким он не прощает стремительное обнуление?

Сколько нас, проклинающих красный цвет индикатора?

— Какие люди! — разбивает тишину наглый смех. — Ни фига себе! Вот это комнатка! — На пороге появляется Ольви, а за ним — Альба.

— Ты не в музее, — шикаю я. — Как вы здесь оказались?

— Левое крыло меньше раз в пять. Там ничего интересного, — сообщает бывшая подруга. — Вот и решили найти вас.

Матвей садится у крайнего сервера и вставляет флешку. На экране грузится неизвестный мне код.

— Помочь? — неуверенно спрашиваю я.

— Расслабься. Пару минут — и пароли у нас, — потирает он ладони. — Ольви, постой в дверях. Свистнешь, если вдруг что.

Гуляя вдоль столов, я сталкиваюсь с Альбой. Чтобы избежать неловкого молчания, я сворачиваю в другую сторону, но ее голос — ровный, бесцветный — парализует меня:

— Шейра… Здесь кое-что о нас.

— Что?

Она отдает мне документ с печатью и подписью.

«Указ о госпитализации пациентов. Причина: планемия. Даты обнуления прилагаются».

Я бегло просматриваю список с фамилиями.

«Бейкер Шейра — 20.07.2135».

Чуть ниже нахожу и Альбу. Ее время «Х» на день раньше.

Мы превратимся в голодных монстров через две недели. Через четырнадцать суток я разучусь жалеть.

Разучусь… ненавидеть себя.

— Что нам делать? — всхлипывает Альба.

— Мы успеем, — хрипло говорю я, пряча документ в карман.

— А если нет?

Я ввожу в планшет свое имя — здесь тоже работает пропуск Карины — и удаляю всю информацию. Затем форматирую историю болезни Альбы.

Клянусь, Элла, я не опоздаю. Клянусь, на две недели я забуду о том, как быстро седеют волосы.

— А если нет, Шейра? — чеканит Альба.

— Не говори никому, — умоляю я.

Так я буду чувствовать себя нормальной. Буду спокойной, будто впереди меня ждет много дней. Мне не страшно. Я проживу их в перемотке.

— Ладно. Ты права.

Наша нить прочнеет на одну тайну.

— Ребят, пароли у меня, — радостно шепчет Матвей. — Они обновляются раз в сутки. Хорошо, что уже за полночь! — Он подкидывает флешку и попадает в урну.

— Ты такой меткий! — улыбаюсь я сквозь слезы.

— Старался!

— Из тебя выйдет неплохой бармен, — хмыкает Альба. — Я работала официанткой в одном кафе, могу устроить.

— Спасибо, воздержу…

— А красный свет в коридоре — это нормально? — нервно хихикает Ольви.

— Что?! — вскрикиваем мы хором.

На нас несется алая пульсирующая волна. Через долю секунды зал вспыхивает бордовыми красками.

— Валим! — вопит Матвей.

Повторять не нужно. Мы срываемся с места ровно в тот миг, когда раздается топот.

— Неизвестные в правом коридоре, у кабинета сто девять, — гремит монотонный голос.

— Черт, черт, черт! — задыхаясь, визжит Ольви. — Давайте в тоннели! Что там говорил Кир?! Шейра!

— Если ты забыл, я рано ушла и ничего не слышала!

Глаза режет яркий свет. Из-за алых вспышек я не вижу, куда бежать. Благо, голос не дремлет:

— Неизвестные у кабинета сто тридцать.

— Он упоминал двести пятый! — осеняет Матвея.

Легкие все неохотнее принимают кислород. Черный порог близко. Ближе, чем наши преследователи.

— Неизвестные у кабинета сто девяносто.

Писк индикатора сливается с воем сирены.

— Я больше не могу! — стонет Альба.

— Да нам осталось всего ничего! — рычит Матвей, хватая ее за руку.

— Неизвестные у кабинета двести четыре.

За следующей дверью — наше спасение, но мы останавливаемся.

— Нам конец, — выдыхает Ольви.

Путь преграждает Утешитель.

Простите, Оскар. Мы проиграли.

Глава 8

Оскар прав. Я не готова. Страшнее всего — осознавать это. Чувствовать свою ничтожность.

Перед нами Утешитель. В белом костюме и маске. Он сильнее нас: его учат справляться с сущностями. Возможно, у него даже есть электрошокер.