Бояться поздно

Аля взгромоздила голову Алисы себе на колени и попробовала не плакать.

В играх или сериалах жертвы что-то говорили герою напоследок и герой орал: «No-o!», обещал что-нибудь, вставал, сжав кулаки, и шел всех побеждать.

Алиса ничего не говорила. Она просто смотрела на Алю мокрыми глазами, судорожно сглатывая. На очередном глотке Алиса замерла и обмякла. Глаза закатились, полоска между веками белоснежно блестела.

Аля тоже ничего не говорила и не кричала. Побеждать ей было некого. Заставить других победить она не могла.

Она могла только плакать и покорно ждать.

Она должна была понять, что все бесполезно, и смириться.

Она хотела, чтобы всё кончилось наконец. Так или иначе.

Она подумала: «Не дождетесь, сволочи».

И сильно стукнулась лбом о спинку переднего сиденья.

3. Это, деточка, и называется дружбой

Букет Аля узнала сразу. Она сама подарила его Алисе. Той как раз исполнилось пятнадцать, Алины родители согласились, что полукруглая дата требует серьезного подарка, и обещали оплатить любой. Папа, конечно, немножко повыл, когда Аля купила пятнадцать роз и акулу из «Икеи», но папа выл довольно часто и, как правило, неискренне, а по привычке и удовольствия ради.

Алиса накануне усердно нагоняла мистического тумана, рассказывая, что днюха у нее будет особенной и неповторимо прекрасной, так что Аля была готова к самым диким вариантам: плавали – знаем, какие у любимой подруги представления об особенном и прекрасном.

Все оказалось не так страшно – просто два часа в детском кафе, и просто Алиса кроме Али и Насти с Камилой пригласила еще и Артема из «Б» класса. Он был невзрачный и неинтересный, как и все «бэшники», не блистал ни умом, ни красноречием, ни хотя бы пригожестью и хорошим сложением. Артем быстро сожрал всю нарезку, выразил явное разочарование отсутствием спиртного, а также тем, что девочки забраковали идею принести бутылочку и разлить ее под столом, поэтому начал откровенно томиться. Он ковырялся в зубах и затылке, невпопад кивал натужным шуткам Али и Насти, пытавшихся спасти вечер, и норовил приобнять Алису. А та неотвратимо переходила от радостного мления к раздраженному стыду и приобнимать себя позволяла все реже, предпочитая Артему акулу, которая вправду была приятней на взгляд, на запах и на ощупь при сопоставимом росте. Наконец Артем свалил, не озаботившись предлогом.

Девочки вздохнули, переглянулись и принялись развлекать именинницу, старательно обходя стороной темы обманутых ожиданий и противоположного пола. А Алиса остаток вечера провела носом в букет, вдыхая аромат и время от времени покрепче перехватывая обнятую акулу. А уже у подъезда, дождавшись, пока Камила и Настя, погладив Алису по спинке, убегут, неловко спросила:

– Аль, можно я маме скажу, что букет мне Артем подарил?

– Да, конечно, – чуть растерявшись, сказала Аля.

Она только сейчас сообразила, что Артем пришел без подарка. У ухажера даже мысли, наверное, не возникло принести что-нибудь на днюху, хотя бы чисто символически: прочитанную книжку, например. Впрочем, откуда у него книжки, да еще прочитанные.

Аля давно про тот случай забыла, как и про Артема, которого с тех пор, возможно, и не видела. Не обращала внимания, во всяком случае. А вот букет запомнился. И узнавался сразу, хотя стал крохотным и золотистым, да и давний день рождения подруги неочевидно сопрягался с мелкой игрушкой, какими набиты коробочки на столе черного кабинета.

Штука рядом с букетом была незнакомой: зелененький с разноцветными цветочками прямоугольник, похожий на сложенную закладку для детской книжки, нет, на чехольчик для пропуска. Так и есть, пластиковый чехол с пропуском на подготовительные курсы спортшколы художественной гимнастики. Пропуск был выписан на имя Алисы шестнадцать лет назад, и на фотке она была почти неузнаваемой, но очень серьезной и нескрываемо счастливой. Аля никогда не слышала о спортивном прошлом Алисы и не предполагала самой его возможности. Но жаркое ликование, которое наполнило Алису в миг получения пропуска и вздымалось хотя бы чуть-чуть при каждом его использовании – Аля почему-то это чувствовала, – служило железным доказательством того, что поводы для счастья бывают разными, что детские привязанности могут совершенно не влиять на взрослую жизнь, хотя и остаются непозабытыми, и что даже про лучшую подругу невозможно знать всего.