Бойня

Прежде всего, найти безопасное место для Молли и Хелены. Потом займется остальными. Свяжется с Интерполом. Найдет независимых журналистов. Пока у него нет доказательств, но он, скорее всего, не один. Есть шанс, что в устроенной им суматохе и панической перестрелке успели сбежать и другие. И им-то наверняка не терпится рассказать, что с ними произошло. И если есть свидетели…

Он сглотнул слюну. А успели ли? Последнее, что он видел в зеркале заднего вида, – солдаты, палящие по еле-еле передвигающимся женщинам.

– А можно взять вот это?

В руках у Молли яркая круглая упаковка песочного печенья Digestive.

– Превосходная мысль. Возьми все, что считаешь нужным.

Девочка не двигалась с места. Уставилась круглыми голубыми глазами.

– Что-то не так?

– Они же не заберут маму опять?

Ландон, морщась, присел на корточки и обнял девочку. Настолько был занят своими переживаниями, что даже не подумал, что происходит в ее голове. Бедная девчушка провела всю ночь под кроватью, дрожа от страха. И не без оснований – промедли он несколько минут, и она потеряла бы маму.

– Этого не случится никогда, – сказал он нежно и мягко, хотя предпочел бы, чтобы слова его прозвучали уверенно и твердо. – Обещаю.

– Но… я пойду в школу, и они нас найдут.

Он погладил ее по волосам. Что он может ей обещать? С другой стороны, как удержаться и не обещать? Дети живут в предусмотренной самой природой иллюзии совершенства и безопасности окружающего мира. Надо сделать все, чтобы не разрушать эту иллюзию.

Пора домой, как говорят, победив свору слизистых чудищ, герои американских страшилок. Now it’s time to go home.

– Нет, Молли, такого не случится. Все будет хорошо.

Появился Мастер, тихо мяукнул и потерся о ноги Молли. Она открыла дверцу кошачьей переноски, и он, вольный уличный кот, изящно изогнув спину, забрался туда без всяких возражений.

– Опять ехать, Мастер… ты уж потерпи.

Хелена, Молли, кот, Бремминг… У Ландона появилось чувство, что он отвечает за весь мир.

Пошел в гостиную. Посмотрел на опущенные жалюзи – кажутся почти прозрачными. Выдернул кабель питания, сложил ноутбук, сунул в сумку вместе с десятком флешек и запасным диском.

– Ты где? – неожиданно требовательно крикнула Молли.

Он прикрыл глаза. Опять представилась сцена на бойне. Люди ничего не знают. Даже не догадываются. Что он должен сделать в первую очередь?

Начать разбрасывать листовки? Выложить анонимные посты в интернет? Пройдут недели, прежде чем кто-то среагирует, а может, и месяцы. У этих убийц Фалунда наверняка не единственная подобная ферма. Все, что он видел, было организовано и продумано. То и дело звучит звонок отправления очередной партии на бойню.

– Ты идешь или нет?

Он вышел в прихожую, старательно избегая встретиться с девочкой взглядом. Да, он спас одну жизнь. Этого мало. Этого очень мало.

– Бананчик?

Кот тихо и жалобно мяукнул.

Они спустились на улицу. Ландон помог Молли забраться в машину, погрузил кошачью кибитку. Потянулся за мобильником, набрал первые три цифры – и палец замер в воздухе. А если они вычислили его телефон? Если он позвонит Бреммингу с этого номера… нет. Нельзя.

Телефоны-автоматы исчезли с улиц давным-давно. Он сам видел, как двое грузчиков укладывали в кузов последнюю красную остекленную будку.

Кончилась целая эпоха, подумал он тогда.

Полиция… а на чьей она стороне? У него нет права рисковать.

Макс Росси уставился на дисплей мобильника. Вот так он много лет назад сидел на каменной ограде виллы в Ваксхольме и молился, чтобы скорее пришел отец. Вот сейчас он придет! или сейчас! или сейчас!

Почему, черт побери, не позвонят и не скажут, что все уладилось?

Меньше всего ему хотелось обсуждать эту тему со статс-министром. Юхан Сверд в ярости. Но, наверное, все же не в такой ярости, как он сам. Фермер Шёгрен навалял такого, что вся операция вот-вот пойдет псу под хвост. То, что кто-то шпионил, само по себе плохо. Но как он мог дать ему уйти? Объяснений уже не получишь. Когда охрана его нашла, старик был несколько часов как мертв.

Плевать на детали. “Свинину из Фалунды” стереть с лица земли, причем немедленно. И Сверд того же мнения.

Все вывезти моментально. Ферму спалить.

Он нетерпеливо тискал в руке смартфон, не сводя глаз с дисплея, будто собирался усилием воли вызвать к жизни сигнал.

05:43

05:44

Повинуясь вроде бы искорененной детской привычке, принялся грызть ноготь на большом пальце – на указательном уже нечего грызть, обгрызено до самого мяса. Сколько у него времени? Час? Два? Или он преувеличивает опасность? Больное воображение? Он уже звонил четырежды. Только бы превратить Фалунду в гору обугленных головешек до начала рабочего дня…

Разве он не приказал все спалить? Или это было еще до встречи?