Бойня титанов

Они свернули в служебные тоннели, настолько забитые трубами, что там едва удавалось протиснуться. Гладкий пол сменился решеткой, больно впивающейся в ступни. Температура неуклонно понижалась, а тревога Харртека росла.

Ощущение нереальности все больше овладевало им. В заполненных гудением недрах Узла он еще семь раз слышал звуки горна, хотя каждый раз они словно дразнили его, оставаясь на грани восприятия. Его проводник начал бормотать, и неприятные слова кололи разум жалящими звуками. Стало еще холоднее. У Харртека почти окоченели ноги. Кровь текла медленно, каждый удар сердца отзывался толчками в носовых пазухах.

Вскоре они подошли к двери, настолько обычной, что Харртек едва не рассмеялся от облегчения, когда человек остановился рядом и с преувеличенной серьезностью показал на ее поцарапанную металлическую поверхность.

— Врата в новую жизнь, — напыщенно заявил он. — Ты готов?

Звук льющихся по трубам жидкостей, гудение низкокачественных люмен-ламп в держателях, приглушенное завывание и стук подъемников — все эти звуки принижали торжественность момента. Самоуверенность Харртека частично вернулась. Но червь сомнений продолжал извиваться в мозгу.

— Я готов, — сказал Харртек.

— Входи.

Над дверью зажглась одинокая зеленая люмен-лампа. Поцарапанная дверь очень медленно отошла в сторону. Харртек в ожидании того, что ждет его внутри, затаил дыхание.

При виде открывшегося перед ним помещения он опять с трудом удержался от смеха. Он стоял на пороге обычной восьмиугольной комнаты для снаряжения, используемого дулузами в опасной среде. Напротив входного проема имелась вторая дверь, а вдоль всех граней, за исключением тех, где были прорезаны двери, тянулась единственная скамья. На стенах виднелись крючки, по четыре над каждой секцией скамьи, на них висели тяжелые гибкие костюмы с закрепленными на рукавах и штанинах перчатками и сапогами. Цилиндрические шлемы свисали вниз под тяжестью поблескивающих визоров, и в итоге костюмы напоминали людей, из которых откачали воздух. В комнате присутствовали семь его товарищей-принцепсов, все нагие до пояса и босые, как и он сам. И все дрожали от холода. Рядом с каждым из них стоял служитель, похожий на проводника Харртека. Единственным необычным предметом во всей этой сцене оказался медный котел, подогреваемый на переносной электроплите в самом центре комнаты. Поднимающийся из него пар распространял запах крови.

— Что мы делаем? — спросил Харртек.

Все посмотрели в его сторону. На их лицах отражались самые разные эмоции. Они были принцепсами, так что страха никто не испытывал, но один или двое проявляли признаки волнения. Остальные выражали недовольство его недостаточно уважительным поведением. Все, кроме Пешина Кленна из Пятой манипулы, разделявшего тревогу и презрение Харртека.

— Мы можем начинать, — произнес один из служителей.

Его голос был знаком Харртеку.

— Кассон? — воскликнул принцепс.

Приведший его служитель подтолкнул Харртека к свободной скамье.

— Не прикасайся ко мне! — рыкнул он, схватив его за запястье.

Рука оказалась тонкой и слабой.

— Ты будешь делать то, что мы прикажем, — заявил человек, почти наверняка бывший Кассоном. — И будешь стоять там, где я скажу.

Харртек обвел взглядом своих товарищей. Он был единственным принцепсом-майорис в комнате, и, кроме того, его чаще остальных избирали принцепсом-сеньорис для руководства группой. Он был лидером. Все остальные внимательно смотрели и ждали, как он поступит.

Он улыбнулся, сияя бравадой, хотя и не совсем искренней, и грубо отбросил ладонь служителя.

— Ладно! — сказал он и поднял руки. — Очень хорошо. Приступай, Кассон, исполняй свой долг. Хотя, если бы я знал, что ты участвуешь в этих глупостях, ты бы недолго оставался у меня на службе. Это ведь что-то вроде крещения кровью, да? Этот ритуал я проходил уже не раз. Давай поскорее покончим с этим.

Кассон повернулся к нему лицом. Черные повязки на лице создавали впечатление бездонной тьмы в капюшоне, Этот трюк был известен давно, но, несмотря ни на что, в его взгляде таилось нечто нечеловеческое.

— Он бравирует, когда испуган, — сказал Кассон своим спутникам. — Они все испуганы, все эти могучие воины. — Он явно злорадствовал. — Не слушайте их. Они порочат себя в глазах Кровавого бога. Нам предстоит поработать, чтобы сделать их лучше.

— Как ты смеешь...

— Молчать! — приказал Кассон. — Я немало потрудился, чтобы подготовить тебя к этому моменту, хотя ты ничего и не чувствовал. И я не позволю, чтобы ты все испортил. Пометьте их. Подготовьте.

Скрытый подтекст в речах Кассона охладил ярость Терента. Он опустил руки. Поднятые из чана кисти, роняя на пол красные капли, приблизились к коже принцепсов. Теплые отметины, оставляемые ими на теле Харртека, нисколько не уменьшили ощущение холода. Он наблюдал за своим слугой, вожаком культистов. Кассон был одет точно так же, как и другие, но явно руководил ими, как принцепс руководит группой модератов. Его власть осуществлялась в тишине. Кассон едва ли произнес несколько слов, но от него веяло угрозой, и все, к кому он приближался, старались посторониться.