Бойся Дика (СИ)

— Ты не подскажешь ни Кенни, ни Питу, — замолкаю и развиваю тему более уверенно: — У тебя было невероятное желание отдать Мартина в их «добрые» руки, но не посмел, потому что тогда твои друзья узнают, что ты гей. Думаю, что ты в отчаянии, раз предлагал такому, как Мартин, интим за деньги, а когда он отказался, то и ты отказался от своих же угроз, пришлось потому что. И ведь всё из-за того, что ты скрываешь, что ты… — повторять про ориентацию второй раз не хочется, еще подумает, что я зациклился, мало ли. Так что оставляю предложение без конца.

Дик едва хмурится и сжимает губы в тонкую полоску. Ему не нравится, как пошёл ход дела, наверное, он наивно полагал, что мое развитие застряло еще в тех годах, в которых мы дружили.

Мда, уж Дик про меня кино не смотрел и за фразами, которые я бросал другим, не следил.

— Боишься меня? — не сдерживаюсь и возвращаюсь к вопросу, с которого он начал. Теперь это выглядит ироничнее, мне нравится.

— Не беси, — сквозь зубы, о да-а-а, Дик зол, Дик быстро заводится… Дик не любит правду, и Дику не нравится.

— Не собираюсь, — пожимаю плечами, — пойду домой лучше.

— Стой! — подходит ко мне, и я очень давно не видел его лица так близко. Мрачный он всё же тип. — Если ты кому-нибудь расскажешь, я лично тебя уничтожу, для этого мне друзья не нужны.

— А у тебя их и не будет, если я расскажу, — улыбаюсь, хотя, наверное, не стоит… не самые хорошие вещи ведь озвучиваю. — Не думаю, что Пит, Кенни и прочие дружат с геями, и всё же, если учесть, что твой авторитет высок… и все твои злые слова терпят и даже смеются вместе с тобой… или ты их покупаешь? Сто баксов в день? — это я не со зла, без ненависти, обычным голосом, которым читаю учебники вслух, но Дику не объяснить.

Он толкает меня, и я впечатываюсь в дверь. Ударяюсь не сильно, но это дает мне понять, что Дик слишком вспыльчивый, чтобы стать со знающим про его тайну осторожным.

— Я так понимаю, договориться мы не сможем, — наверное, если бы не шум дождя, голос Дика звучал бы агрессивнее. — Тогда я, пожалуй, не буду терять время, — он заносит кулак, и он сильнее, мы оба это знаем.

— Подожди, — выставляю руки в защитном жесте. — Ты не так понял. Я ничего не собираюсь никому говорить, Дик. Не надо платить, не надо угрожать, чтобы обеспечить мое молчание. Я ничего никому не расскажу.

Дик думает несколько секунд, прежде чем убирает занесенную руку. Кажется, до него дошло, что я не опасен.

— И даже Джеффу? — поднимает бровь, мне нравится.

— Да.

Если бы Джефф узнал об этом… то был бы на седьмом небе от счастья. Но Джефф не сможет сохранить тайну ни при каких обстоятельствах. Даже если зашить ему рот и переломать пальцы, он всё равно всем поведает. Никаких шансов на молчание Джеффа… но сам Джефф за такую тайну про Дика отдал бы мне последние трусы.

— И почему же? — усмешка.

— Потому что ты — Дик Кайзер, — пожимаю плечами, — и мы были друзьями.

Смех у Дика холодный и глубокий, под звук льющейся воды он смягчается и от того кажется искренним. Но смеётся он недолго:

— Ложь, — хмыкает, — ты просто сам не знаешь почему.

И в этом истина: «Ты просто сам не знаешь почему». Не знаю, правда не знаю, почему, несмотря на всё, буду держать язык за зубами… наверное потому, что мне не хочется рассказывать. Зачем? Поднимется шумиха, начнет кипеть ненависть, разборки в классе… и всё же Дик окажется на коне. Сквозь трудности, но всё же на коне, а мне ведь не сладко придётся с его злобой, которая будет персональной для меня после всего им пережитого. Лучше равнодушие, чем ненависть.

Так значит, я его боюсь?

Может, а может искренне не хочу нарушить какой-никакой, а баланс и покой. Последний класс старшей школы, чёрт возьми.

Краем глаза замечаю, что к нам движутся Мартин и мистер Адамс, у обоих в руках зонты. Эх, предусмотрительные ублюдки.

— До завтра, мистер Адамс, — прощаюсь с учителем, который кивает в ответ:

— Да, до завтра.

Дик не говорит принятых любезностей и молча наблюдает, как мистер Адамс раскрывает зонтик и выходит под ливень. А после переводит взгляд на застывшего Мартина. Мне мерещится, что синий зонт в руках Мартина начинает дрожать, но когда я моргаю, мерещиться перестает.

— Эм, если мне с кем-нибудь по пути, — поправляет очки, — то я могу с зонтиком…

— Оставь себе, Мартин, — довольно грубо прерывает Дик. — Я домой пешком не добираюсь, и уж тем более не на велосипеде гоняю.

«Да все знают Дик…» — хочется простонать от такого незамысловатого выпендрежа, которым он покрасовался.

Все знают, что к Дику отец приставил машину и личного водителя. И вот, кстати, они… возле школьных ворот останавливается черный Мерседес, и из него выходит крупный водитель. С черным зонтом.

— А-а-а, — тянет Мартин, хотя я абсолютно уверен, что всё он знал так же, как и другие. Он сказал обобщенно про «зонтик» и «по пути» из вежливости, на самом-то деле Мартин обращался лично ко мне.

Но Дик тот еще эгоцентрик…

— Мистер Кайзер, — водитель едва кланяется и пододвигает зонт максимально близко, чтобы на Дика не попала ни одна капля.

Но Дик не спешит уйти. Он оглядывается на Мартина и прищуривается.