Бойся, я с тобой. Страшная книга о роковых и неотразимых

Распространенный вариант неглекта – лишение вас нормального сна. «Ночные построения», истерики и выставление за дверь в ночи, «нечаянные» побудки и даже избиения вас спящей – все это страшная реальность деструктивных отношений.

«Он будил меня и до утра внушал, что я исчадие ада, эгоистка и страшная лгунья. Я рыдала, рвала на себе одежду, просила не мучить меня. Но он был неумолим. Мне было очень плохо. Я еле ноги таскала, сходила с ума, думала сигануть с десятого этажа, а он уже уничтожал меня в Сети. Убил мои аккаунты в соцсетях, мои комментарии на профессиональных сайтах…»

…Я уже говорила, что пара, находящаяся на продвинутом этапе деструктивного сценария, со стороны может выглядеть как идеальная или близкая к этому. Но нередко «идеалом» выглядит именно агрессор, которого все дружно жалеют из-за того, что у него такая психованная, ревнивая жена. И мало кто понимает, что прилюдные истерики жертвы срежиссированы агрессором.

«Реакция некоторых жертв сводится к изменению поведения, которое является прямым следствием извращенных провокаций, – пишет Иригуайен. – Это выражается в напрасных попытках заставить себя услышать (например, нервные припадки на публике), или же в насильственных действиях по отношению к агрессору, которые лишь послужат оправданием последнему: «Я вас предупреждал, она в жутком состоянии!»

«Он как-то очень ловко доводил меня до серьёзных истерик. Я начинала рыдать, задыхаться, говорить, что больше не могу… А он кричит и кричит. Или шипит, словно ядом плюётся».

Туман газлайтинга сгущается, агрессор все больше убеждает вас, что вам самое место в психбольнице. Вас запугивают лишением родительских прав, угрозами отнять детей. Мучитель со знанием дела провоцирует у вас «приступы сумасшествия», не забывая записывать их на камеру или диктофон, а потом рассылает «нарезки», рисуясь перед людьми в образе долготерпеливого страдальца.

«Меня круглосуточно записывали. Он намеренно меня доводил, вырезал мои крики из контекста и рассылал родственникам и знакомым. Он умел меня доводить. Не гнушался тем, что бил младенца. Чтобы я кричала и истерила. Он складывал кучи мусора на полу, на столе, фотографировал и рассылал людям с припиской: «Вот в таком гадюшнике я живу».

«Когда я истерила после побоев, умоляла уйти, он снимал меня на телефон и хохотал. В то время я громко орала от любых неожиданных звуков, и он любил демонстрировать это другим. Я почти полностью потеряла память, концентрацию и, видимо, производила впечатление дебилки».

Сент-Экзюпери хитро создавал в обществе мнение, что его жена – истеричка, грымза и превратила его жизнь в ад. Отправляясь на очередную вечеринку, он оставлял Консуэло дома и говорил, чтобы она позвонила ему через некоторое время. Нарцисс, обожавший быть в центре внимания, прикидывался утомленным славой:

«Я так ненавижу бессмысленную болтовню, все эти публичные лекции, обеды… Неважно, что хозяйка дома обидится, если вы позвоните и попросите меня немедленно вернуться домой. Вы же знаете, я слишком хорошо воспитан, поэтому, если вы не позвоните, я не смогу уйти!»

А теперь давайте подумаем: как звонки Консуэло выглядели в глазах окружающих? Правильно. Гения, ненадолго отвлекшегося от работы, терроризирует патологически ревнивая жена.