Бойцовский клуб

Я знаю о реостате системы кондиционирования воздуха, который раскаляется так, что поджигает карты в бардачке. Я знаю, сколько людей умерло из-за обратной вспышки [14] топливного инжектора. Я видел людей с ампутированными по колено ногами, когда начинали взрываться турбины наддува, и их лопасти пролетали сквозь огненную стену в пассажирский салон. Я был на месте аварии и видел сгоревшие автомобили и отчёты, где в графе «ПРИЧИНА АВАРИИ» было написано: «неизвестна».

Нет, говорю, листок не мой. Я берусь за листок двумя пальцами и вырываю у него из руки. Край, наверное, порезал ему большой палец, потому что он кладёт большой палец в рот и начинает сосать с широко открытыми глазами. Я сминаю листок и отправляю в свою корзину для бумаг.

Может быть, говорю я, вам не следовало бы приносить ко мне всякий мусор, который вы где-то подобрали.

В воскресенье ночью я иду в «Останемся мужчинами вместе», и в подвале епископальной церквы Троицы почти пусто. Только Большой Боб и я, подползающий к нему с ноющими мышцами, бешено бьющимся сердцем и мыслями, вертящимися, словно торнадо. Это всё бессонница. Всю ночь о чём-то думаешь.

Всю ночь напролёт думаешь: я сплю? Я спал?

А тут ещё одно огорчение — бицепсы, выглядывающие из-под рукавов футболки Большого Боба, налились силой, и они, кажется, светятся. Большой Боб улыбается, он так рад меня видеть.

Он думал, что я умер.

Да, говорю, я тоже.

— Ну, — говорит Большой Боб, — у меня хорошие новости.

А где все?

— Это и есть хорошие новости, — говорит Большой Боб. — Группа распущена. Я сюда пришёл, чтобы сказать тем ребятам, которые не знают.

Я падаю с закрытыми глазами на один из этих диванчиков с пледом.

— Хорошие новости заключаются в том, — говорит Большой Боб, — что появилась новая группа, но первое правило этой группы — не говорить о ней.

Ой.

Большой Боб говорит:

— И второе правило — не говорить о ней.

Вот дерьмо. Я открываю глаза.

Итить твою налево.

— Группа называется «Бойцовский клуб», — говорит Большой Боб, — и проводит встречи каждую пятницу по вечерам в закрытом гараже на другом конце города. А в четверг действует ещё один бойцовский клуб, в другом гараже — неподалёку.

Я ничегошеньки об этих местах не знаю.

— Первое правило бойцовского клуба, — говорит Большой Боб, — не говорить о бойцовском клубе.

По вечерам в среду, четверг и пятницу Тайлер работает киномехаником. Я видел корешки квитанций об оплате за прошлую неделю.

— Второе правило бойцовского клуба, — говорит Большой Боб, — не говорить о бойцовском клубе.

Субботний вечер, Тайлер идёт в бойцовский клуб вместе со мной.

— Дерутся только двое.

Воскресным утром мы возвращаемся домой побитыми и спим чуть ли не до вечера.

— Схватки идут одна за другой, — говорит Большой Боб.

В воскресную ночь и ночь понедельника Тайлер обслуживает столики.

— Драки проводятся без рубашек и ботинок.

Во вторник ночью Тайлер делает мыло, заворачивает его в бумагу, отправляет. Мыловаренная компания на Пейпер-стрит.

— Драки, — говорит Большой Боб, — длятся столько, сколько нужно. Эти правила придумал тот же человек, который придумал бойцовский клуб.

Большой Боб спрашивает:

— Ты его знаешь?

— Я никогда не видел его, — говорит Большой Боб, — но его зовут Тайлер Дерден.

Мыловаренная компания на Пейпер-стрит.

Знаю ли я его.

Не знаю, говорю. Возможно.

Глава 10

Когда я добираюсь до отеля «Регент», Марла в прихожей надевает купальный халат. Марла позвонила мне на работу и спросила, не могу ли я пропустить качалку, и библиотеку, и прачечную, и вообще всё, что я запланировал на день после работы и приехать повидаться с ней.

Марла позвонила, потому что она меня ненавидит.

Она даже слова не сказала о своём коллагеновом фонде.

То, что она сказала: не окажу ли я ей услугу? Марла после обеда всё ещё валялась в кровати. Марла живёт при помощи жратвы, которую поставляет «Еда на колёсах» для её умерших соседей; Марла забирает еду и говорит, что они спят. Короче, после обеда Марла просто валялась в кровати, ожидая «Еду на колёсах» с полудня до двух. У Марлы нет полиса медицинского страхования уже несколько лет, так что она прекратила следить за собой, но сегодня взглянула и обнаружила комочек и узелки на руке, одновременно и твёрдые и мягкие, так что она не могла сказать об этом никому, кого любила, потому что не хотела пугать их, а доктора она себе позволить не может, вдруг это пустяк, но ей нужно поговорить с кем-то и кем-нибудь ещё, чтоб посмотрели.

Цвет карих глаз Марлы похож на животное, которое разогрели в топке и опрокинули в холодную воду. Они зовут это вулканизацией, или гальванизацией, или закалкой.

Марла говорит, что простит эту штуку с коллагеном, если я помогу ей с осмотром.

Я понимаю, что она не позвонила Тайлеру, потому что не хочет пугать его. А в её книге я нейтрален, я ей должен.

Мы поднимаемся в её комнату, и Марла рассказывает мне, что мы не видим диких животных на воле, потому что когда они стареют, они умирают. Если они заболевают или просто медлят, нечто более сильное убивает их. Животные не должны стареть.