Бойцовский клуб

— Я — дерьмовые и заражённые человеческие отходы творения.

Круг замкнулся.

Примерно с месяц назад я боялся позволить Марле заглянуть в холодильник. Теперь я боюсь посмотреть туда сам.

О-о, господи. Тайлер.

Марла любит меня. Она не знает разницы.

— Я рада, что ты вернулся, — говорит Марла, — нам надо поговорить.

«О-о, да, — говорю я. — Нам надо поговорить».

Я не могу заставить себя открыть морозилку.

Я — съёжившаяся мошонка Джо.

Я говорю Марле: «не трогай ничего в морозилке. Даже не открывай её. Если ты когда-нибудь найдёшь что-нибудь внутри, не ешь это и не корми этим кошку или кого-то ещё». Космическая обезьянка с карманным зеркальцем наблюдает за нами, так что я говорю Марле, что мы должны уйти. Мы должны поговорить в другом месте.

Внизу на лестнице в подвал одна космическая обезьянка читает другим космическим обезьянкам: — Есть три способа сделать напалм: Первый: ты можешь смешать равные части бензина и замороженного концентрата апельсинового сока, — читает космическая обезьянка в подвале. — Второй: ты можешь смешать равные части бензина и диетической колы. Третий: ты можешь растворять толчёный кошачий помёт в бензине, пока смесь не загустеет.

Мы с Марлой проезжаем транзитом сквозь «Пейпер Стрит Соуп Кампани» через окно, на планету Дэнни, оранжевую планету.

Это то, о чём говорил Тайлер: когда Англия начала экспансию, стала строить колонии и рисовать карту мира, большая часть географических точек получила что-то типа сэконд-хэнда от английских названий. Англия должна была назвать всё. Или почти всё.

Например, Ирландия.

Нью-Лондон, Австралия.

Нью-Лондон, Индия.

Нью-Лондон, Айдахо.

Нью-Йорк, Нью-Йорк.

Ускоренная перемотка в будущее.

Таким образом, когда начнётся освоение глубокого космоса, вероятно, это будут колоссальные корпорации, которые пооткрывают все новые планеты и назовут их.

«Солнечная система IBM».

«Галактика Филип Моррис».

«Планета Дэнни».

Каждая планета получит название корпорации, которая первой её открыла.

«Мир Бадвайзер».

У нашего официанта на лбу здоровенное гусиное яйцо, он стоит по-солдатски смирно, пятки вместе.

— Сэр! — говорит наш официант. — Не хотите ли сделать заказ? Сэр! — говорит он. — Всё, что вы закажете — за счёт заведения. Сэр!

Ты можешь представить себе, как чей-нибудь суп пахнет мочой.

«Два кофе, пожалуйста».

Марла спрашивает:

— Почему он даёт нам бесплатную еду?

«Официант думает, что я — Тайлер Дарден», — говорю я.

В этом случае Марла заказывает жареных крабов и крабовый суп, и фирменное из рыбы, и жареную курицу, и запечённую картошку со всем, с чем можно, и большой шоколадный пирог.

Через маленькое окошко в кухню три помощника повара, у одного из которых по верхней губе проходит свежий шрам, наблюдают за нами с Марлой и шепчутся, склонив свои фингальные головы вместе. Я говорю официанту: «принесите нам чистую еду, пожалуйста. Пожалуйста, не кладите никакого мусора в то, что мы заказали».

— В этом случае, сэр, — говорит наш официант, — я бы не советовал девушке заказывать сейчас крабовый суп.

Спасибо. Никакого крабового супа. Марла смотрит на меня и я говорю ей: «верь мне».

Официант разворачивается на пятках и относит наш заказ на кухню.

Через маленькое кухонное окошко три помощника повара показывают мне большие пальцы рук.

Марла говорит:

— А ты добился кое-какой неплохой фигни, будучи Тайлером Дарденом.

С этого момента и впредь, рассказываю я Марле, она должна будет следовать за мной по ночам, куда бы я ни пошёл, и записывать все места, куда я хожу. С кем встречаюсь. Кастрирую ли я кого-нибудь важного. Всякое такое.

Я достаю свой бумажник, и показываю Марле свои водительские права с моим настоящим именем.

Не Тайлер Дарден.

— Но все знают, что ты — Тайлер Дарден, — говорит Марла.

Все, кроме меня.

Никто на работе не называет меня Тайлером Дарденом. Мой шеф называет меня моим настоящим именем.

Мои родители знают, кто я на самом деле.

— Почему тогда, — спрашивает Марла, — ты для кого-то — Тайлер Дарден, а для кого-то — нет?

Когда я познакомился с Тайлером, я спал.

Я был уставшим, и сумасшедшим, и загнанным, и каждый раз, когда я садился в самолёт, я хотел, чтобы он разбился. Я завидовал людям, умирающим от рака. Я ненавидел свою жизнь. Я устал и задолбался из-за моей работы и мебели, и я не видел никакого способа изменить положение вещей.

Только закончить его.

Я чувствовал себя пойманным.

Я был слишком завершённым.

Я был слишком идеальным.

Я хотел найти выход из своей малюсенькой жизни. Один мазок масла и роль узенького сидения в самолёте в этом мире.

Шведская мебель.

Интеллектуальное искусство.

Я взял отпуск. Я уснул на пляже, и когда я проснулся, там был Тайлер Дарден, полностью голый и потеющий, перепачканный песком, с мокрыми прямыми волосами, прилипшими к его лицу.

Тайлер утягивал деревянные доски для сёрфинга и приносил их на пляж.

Что Тайлер создал — это тень гигантской руки, и Тайлер сидел в этой ладони совершенства, которую сам же создал.

И этот момент был всем, чего ты можешь ожидать от совершенства.

Может быть я никогда на самом деле не просыпался на пляже.

Может быть всё это началось, когда я ссал на камень Бларни.