Бойцовые псы

Чурилин раздумывал, прохаживаясь по кабинету, в ожидании вызванных по повестке братьев Исмаиловых. Анатолия Артикулова он решил пока не трогать. По-видимому, совсем нежелательно, чтобы они встречались в коридоре прокуратуры возле его кабинета: прощай тогда эффект неожиданности. Сговариваться им не о чем, но и милиционер, и азербайджанцы вполне могут сообразить, зачем их вызвали. К тому же, пока Артикулов сидит дома, возможен поиск тех, кто, может быть, ищет его самого… Другое дело, что поиск этот пока безуспешен.

Так что все правильно. Артикулов подождёт.

Между тем сегодняшний разговор может оказаться очень важным. Ему, Чурилину, ещё не известны личности вызванных, но тактика допроса в общих чертах уже понятна…

Он выглянул в коридор. Вот они. Уже здесь. Сидят, держат в руках повестки, негромко переговариваются, вернее, сговариваются, гадая, зачем их вызвали, за что. Поди, если поскрести как следует, найдется и за что. И они это знают. Вон, только что усами не шевелят от нервного напряжения.

— Исмаиловы? — спросил Чурилин, посмотрев на часы. (Еще целых пять минут до назначенного времени. И еще неизвестно, сколько сидели до того, как он выглянул…) — Заходите. Нет, сначала вы, — кивнул в сторону старшего.

Гасан Исмаилов степенно кивнул и вошел в кабинет. Отдал повестку. Лицо спокойное, хотя и напряженное.

— Знаете, зачем вас вызвали? — спросил Виктор Петрович после несколько затянувшейся паузы, заполненной взаимным разглядыванием.

Тот пожал плечами:

— Откуда? Все время в милицию вызывают, запугивают, допрашивают, а чего надо — толком не говорят… Денег дашь, вопросов больше нет.

— Тяжело вам здесь, — посочувствовал Виктор Петрович.

— Нет, почему тяжело? — поднял брови Гасан. — Нормально. С простыми людьми, покупателями, нормально. Милиция ненормальная. Все паспорт требуют. Усы увидят и сразу останавливают.

— Сбривать не пробовали?

— Я не пробовал. Земляки так делали… Всё равно забирают.

— Скажите, Гасан Ибрагимович, когда последний раз вас забирали в милицию? — поинтересовался Чурилин.

— Два дня назад. Брата Мешали забрали. Там какая-то драка была, чечены стрельбу, говорят, подняли… А мы здесь при чем? Брата всю ночь продержали. Залог им дал, отпустили. Какой это залог? Выкуп, да. А он заложник. Положили лицом в снег, а он только недавно из Баку ко мне за товаром приехал, к холоду ещё не привык… Постуженный теперь, всю ночь кашлял, это дело, да?

— Часто он приезжает?

— Не помню… После Нового года был… Потом позавчера прилетел.

— Точнее, если можно. Какого числа в январе он приехал после Нового года?

— В середине где-то… Вы лучше сразу скажите: что нам с братом милиция шьёт, по какой статье?

Виктор Петрович помолчал, выдержал паузу. Потом спросил, пытливо глядя азербайджанцу в глаза:

— Щестнадцатого февраля вас задержали, забрали в сорок четвертое отделение милиции, верно? А потом кто-то начал убивать тех, кто там служит. Слышали что-нибудь об этом?

— Мы тут ни при чем, гражданин начальник! — подскочил на стуле Гасан. — Слышать мы слышали, что убивают, но только мы тут, гражданин начальник, ни при чём!

— А между тем убивают как раз тех сотрудников, которые участвовали в вашем задержании. Как вы это можете объяснить?

— Честное слово, не знаю… — развел руками Гасан. — Они нам ничего плохого не сделали, правду говорю, гражданин начальник! Наркотики искали — не нашли, документы проверили и отпустили… Могли и не забирать.

— Вот я тоже так думаю, — кивнул Чурилин. — Зачем было вас забирать? Я вот протокол вашего задержания посмотрел: все, что согласно протоколу вам в отделении сказали, все это вполне можно было на месте сказать. Значит, все-таки была какая-то причина, почему вас в отделение доставили?

— Не знаю я, гражданин начальник, не было никакой причины! — разволновался Гасан. — Нас забрали и русскую девочку забрали… С нами стояла, вместе разговаривали, сигареты мужу покупала. Может, думали, проститутка какая-то, раз с кавказцами стоит… Ну, не просто стояла — мы её домашним вином, конечно, угостили, брат привёз, что, разве нельзя?

— Ну, наверно, можно… — стараясь не выдать волнения, пожал плечами Чурилин. — А поподробнее про неё нельзя? Про эту девушку?

— Можно, почему нельзя. Только что говорить-то? Я второй раз видел её, первый раз с мужем приходила, они сигареты покупали, а теперь одна пришла…. Ну, брат молодой, сразу понравилась, заговаривать с ней стал… У него спросите лучше.

— Значит, её тоже забрали, — сомкнул прямые брови над переносицей Чурилин. — Вместе с вами? Я правильно вас понял?

— Все бабки на неё кричать стали: проститутка, мол, раз с нами разговаривает… А мы что, не люди, почему с нами девочке молодой поговорить нельзя?

— Так её забрали с вами вместе или нет, я так и не понял, — нахмурился Чурилин.

— С нами, да… — закивал Гасан. — В один «газик» всех затолкали. Она плакала, когда её обзывать начали, просила отпустить, кричала, муж будет искать.