Боюсь стать Колей

ТОЛИК. Алик, слышь? У меня пацан, три года. Шаришь, нет? Это знаешь, каково вообще, пацана воспитывать? Сейчас фотки покажу, у меня на телефоне.

Блог Полины

О, нет. Он начал показывать фотографии своего голенького сына. Толик тычет всем в лицо своим телефоном, на экране сменяют друг друга кадры безудержного счастья: вот Толик, искажённый ванильной улыбкой, катит по городу колясочку, вот его сынишка катится с горки. Толик показывает фотографии своего юного быдла и говорит: «Вот оно счастье!»

ТОЛИК. Вот оно счастье! Прикинь, у меня свой пацан, которого я, сука, воспитываю. Ты-то как, планируешь по детям?

АЛИК. Не планировал.

ТОЛИК. А напрасно!

НИКОЛАЙ. Это напрасно, Алик. Дети, это ведь — ого-го!

ТОЛИК. Вот, правильно отец говорит. Слышь, короче, главное, чтобы пацан был. Поначалу трудно будет, хуя с два поспишь. Ну, знаешь, крики по ночам, памперсы. Этим конечно баба занимается, но ты там тоже иногда на подхвате будь. Я тебе так скажу, это облом, да, но короче не парься. Зато потом пацанчик твой тебе «папа» скажет. Я тебе говорю, братуха, это вообще улёт. Ну в смысле, до глубины души. Прикинь, стоит твой мелкий, руки к тебе тянет, и говорит: «папа», ёпт.

АЛИК. «Папа, ёпт»? Это как воспитаешь, конечно.

НИКОЛАЙ. Воспитывать надо так, чтобы хороший человек вырос.

АЛИК. Ваш сын хорошим человеком растёт?

НИКОЛАЙ. Конечно! Институт скоро кончит. Первое высшее. Юристом будет. А сейчас пока электрик.

ТАМАРА. Сынишка наш хоть и балбес, но человек-то хороший. На днях вот пылесос починил. Сам!

НИКОЛАЙ. Он и на гитаре умеет.

ТАМАРА. Лепса.

ТОЛИК. Лепса-то вообще нормуль.

НИКОЛАЙ. Я сам воспитывал сына. Вот сына — я сам.

ТАМАРА. Сам, сам. Ага, дождёшься. Хоть бы раз, зараза, пелёнки поменял. Скотина. Всё здоровье с этим обормотом испортила. Сам он воспитывал, как же. А кто институт бросил из-за твоего «сам»? А? Что ж ты-то САМ институт не бросил, когда надо было с сыночком сидеть?

НИКОЛАЙ. Не заводись, Томочка. Ну ладно тебе.

ТАМАРА. Молчал бы, паразит. Воспитатель херов, бляха муха.

ТОЛИК. Ладно, не ругайтесь. Народ спать уже ложится.

НАДЯ. Мой муж тоже вот и пальцем не шевельнул к воспитанию. Только в игры свои играет. А как в гостях у кого, тоже: «мы воспитываем, мы растим». «Мы», как же. Хоть бы раз сказку ребёнку на ночь почитал. Хоть бы раз! Я уж не говорю о том, чтобы заставить его погулять с малышкой.

ТОЛИК. Мужик работает, баба — с детьми. Что не понятного?

НАДЯ. Ага, да я бы лучше поработала. Тоже мне, придумали отговорку. Я тоже может хочу работать. А ты попробуй с полуторагодовалым ребенком дома посидеть!

ТОЛИК. Да пробовал, не поверишь. А ты попробуй на Севере повъебывай! Давай, поехали со мной. Посмотрим.

НАДЯ. Вот не сравнивай. Мужик должен руками работать. А я бы головой работала, ещё больше бы заработала.

ТОЛИК. Сказал бы я чем бы ты поработала и что заработала.

НАДЯ. Ну скажи! Сыкло что ли? Скажи!

ТАМАРА. Ну ладно, ладно вам. У каждого своя правда.

НИКОЛАЙ. Мужики, а может, это самое, того, в картишки, а? Я там, возле туалета, свободную боковушку заприметил. Посидим, по-мужски. В дурака разок, другой?

ТАМАРА. Да, да, идите, поиграйте.

ТОЛИК. А что, можно. Алик?

АЛИК. Да я не особо игрок.

НИКОЛАЙ. Пошли, пошли. А Колясик-то спит?

АЛИК. Пусть спит.

Письмо Алика

Попытался немного поспать, не получилось. Очень шумно. Соседи шумят, продолжают выпивать. Мужики играют в карты.

НИКОЛАЙ. А ты со своей по залёту или уже после брака ребёночка заделали?

ТОЛИК. После брака. А что?

НИКОЛАЙ. Есть такая особенность… шестерка бубновая. Есть такая особенность. Вот ты зря на меня так смотришь, мол, вот мужик под каблук попал.

ТОЛИК. Да не гони.

НИКОЛАЙ. Ладно, ладно, это самое, я это заметил сразу, что ты косо смотришь. А я тебе вот что скажу… ещё шестёрка. У нас-то по залёту было, честно скажу, мужики. Оно, конечно, и по любви тоже. Но вот в чём заноза-то… бита. Ходи. Заноза в том, что когда по залёту, у бабы козыри все.

ТОЛИК. Кстати, у кого все козыри? Алик, отбивайся, чё тупишь.

АЛИК. Беру.

ТОЛИК. Николай, дерзай. Какие там козыри у бабы твоей?

НИКОЛАЙ. А такие вот. Восьмёрка пик. Когда по залёту, ребёнок для бабы, как средство, понимаешь?

ТОЛИК. Чего? Беру. Алик, валяй.

НИКОЛАЙ. Чего, чего. Манипулируют бабы детьми. Ты вроде как виноватый, вроде как всю жизнь её испортил. Алик, ты чего тузами разбрасываешься? Беру.

ТОЛИК. А мы под тебя валета положим. Бьёшь? На счёт баб ты правильно сказал, да. Все щели прикроют ребёнком, отвечаю.

НИКОЛАЙ. Тут уж, как быть? Чуть что: «Я для кого рожала?» или «Да я всё здоровье из-за тебя испортила».

АЛИК. Чувство вины?

ТОЛИК. Алик, слышь, ты если не уверен, вынимай вовремя. Николай правильно говорит, дитё для бабы, как крючок для рыбака. Бита. Ходи.

НИКОЛАЙ. Она сына воспитывала, да. Воспитала, блин. Тоже мне. Ах ты ж. Ну на тебе единственного козыря. Бита?

АЛИК. Ага.

НИКОЛАЙ. Балбес балбесом. Не самостоятельный, как пятилетняя девочка. Я в его годы уже пахал как лошадь. А этот ещё ни копейки ни разу в жизни не заработал.