Боль (ЛП)

Матео кусает пережаренный стейк и жует его дольше положенного, пытаясь проглотить, но во рту вдруг все пересыхает. Дело не в том, что он боится родителей — они никогда его не били. Просто ему не особо нравятся любого рода конфликты — особенно с отцом, который известен своим вспыльчивым характером — выпив слишком много, он может разбить тарелку или стакан, — и отличается тем, что может накричать на Матео или любого, кто не желает ему повиноваться. И, конечно же, Лоик, который все время превращается в дрожащий комок, как только вспыхивают страсти… Матео всегда считал, что такая обстановка царит во всех семьях, пока не повстречал Лолу. Видя ее с Джерри, бывая в их доме, где он действительно чувствует себя как дома, наблюдая за жизнью семьи, где разногласия редко переходят в споры, а когда это происходит, то быстро улаживаются извинениями — извинениями с обеих сторон, а часто и объятиями, — на своих собственных родителей он стал смотреть под совершенно другим углом. Этот факт печалил его и вызывал обиду за воспитание, состоявшее из большого количества денег — за что он должен выказывать вечную благодарность, — и практически полнейшего отсутствия внимания и времени.

— Итак, сегодня утром в машине я общался по телефону с тренером Пересом, и он меня предупредил… — начинает отец.

— Маман, а я сегодня в школе сделал волчок! — перебивает Лоик.

— Хорошо. А как у тебя с тестом по правописанию?

Отец с лязгом опускает нож и вилку.

— Если ты не заметила, то я говорю, — рявкает он.

— Я в курсе, Митчелл, но не мог бы ты, пожалуйста, подождать минутку? Лоик, убери локти со стола и сядь, как следует. Консуэла, нужно порезать ему мясо на более мелкие кусочки…

— Хорошо, прекрасно, давай и дальше меня игнорировать, как и всегда, — голос отца начинает повышаться.

— Никто тебя не игнорирует, Митчелл. Я просто пытаюсь научить нашего сына манерам поведения за столом, и все.

— Тогда для начала тебе стоило научить его не перебивать.

— Пап, так что ты там говорил про тренера Переса? — быстро вмешивается Матео. Если они сейчас набросятся друг на друга, он упустит свой единственный шанс.

— Я говорил, — отец делает глубокий вдох и многозначительно смотрит на свою жену, — что во время нашего с ним утреннего разговора он ясно дал понять, что на Национальном чемпионате ты должен быть на пике форме. Очевидно, в команду метит какой-то новый парень — австралиец, но с двойным гражданством. Сэм Натт, всего шестнадцать лет. Только переехал сюда, но в эти выходные в Брайтоне соревнуется против тебя и уже вызывает ажиотаж. Перес считает, что он попадет не только в олимпийскую команду, но и заставит тебя попотеть в этом сезоне.

Матео прикусывает щеку изнутри и вертит ножку бокала, стараясь сохранять невозмутимость.

— Да, я слышал. Перес мне уже сказал.

Отец, как обычно, попрекает его:

— Я постоянно тебе твержу: всегда найдется кто-то моложе и голоднее, чтобы ухватить тебя за пятки. Несколько месяцев назад тебя называли величайшей и самой молодой британской надеждой Олимпийских игр. И если ты не возьмешься за ум, все может измениться за одни выходные.

Матео накручивает на пальцы салфетку. Он понимает, что ему нужно сделать это сейчас, пока отец совсем не увлекся.

— Пап, ты знаешь, что учеба в школе скоро заканчивается… — делает он нервную попытку.

— Да? — Отец тут же прищуривает глаза.

— Так вот, у моего друга Хьюго — это тот, у которого отец работает в Глаксо… у него, у его родителей вилла на юге Франции. Раньше я ездил туда каждое лето и оставался на несколько дней, помнишь?

Отец опускает вилку.

— Помню.

— Ну вот, Хьюго и пара его друзей собираются туда на две недели после окончания учебы, всего — всего на каникулы, и…

Отец смотрит на него пугающе тихим, удивленным взглядом.

— Ты тоже хочешь поехать?

— Ну да, — быстро говорит Матео. — Дело в том, что Лола очень хочет поехать, потому что она никогда раньше не была, а… а остальные скоро разъедутся по университетам, так что это мой последний шанс, чтобы, ну, провести с ними время…

Отец продолжает глядеть на Матео, у него карикатурно огромные глаза.

— Ты хочешь отказаться от целых двух недель тренировок, чтобы поехать тусоваться на юг Франции?

— Мы не будем тусоваться. Мы просто хотим расслабиться, будем только я, Хьюго, Иззи и Лола, — пытается объяснить Матео. — По случаю окончания школы. Я же уеду не на все время. Всего, наверное, на неделю…

Но отец уже начинает выходить из себя: лицо краснеет, вены выступают на шее.

— Так я для этого провожу в Сити девяносто часов в неделю, чтобы оплачивать непомерные тренировки? — начинает он кричать, его глаза темнеют от ярости. — Чтобы ты мог беситься со своими приятелями на каникулах и пьянствовать каждый вечер, когда до Игр остается всего тринадцать месяцев?

— Нет! — кричит в ответ Матео, его сердце колотится со смесью страха и отчаяния. — Я просто хочу хотя бы раз съездить со своими друзьями на каникулы!

— Матео, не говори с отцом в таком тоне! — с другого конца стола вмешивается мать, ее голос звучит тихо, в глазах плещется огонь. Лоик всхлипывает и склоняется к такой же напуганной няне.