Боль милосердия (СИ)

Тёплого коричневого цвета паркет из массива древесины сиял первозданной чистотой, подушки на диване лежали как новые, кухонные ящики вдвинуты в тумбы. Комната напоминала картинку из мебельного каталога, за исключением большой плетеной миски посреди стола, в которой томился сэр Коковски. Подойдя ближе, я поняла, что и ему слегка досталось — плод выглядел чересчур облезлым и поцарапанным с одной из сторон.

Дмитрия в коттедже не было. Медленно выдохнув, я потерла ладони и решила достать ложку для йогурта, который уж точно не мог пострадать, находясь в холодильнике. К моему удивлению ящик, отведенный под столовые приборы, был пуст. Я поискала в других. Та же история.

— Ты все выбросил? — спросила, услышав хлопок двери.

Дмитрий ввалился в дом с огромной коробкой в руках.

— Угу, — его голову было не разглядеть за большим упаковочным бантом. — Мало ли какие микробы на полу. Инфекция может попасть в организм ребёнка отовсюду, знаешь ли.

— Что? — нахмурилась.

— Вот, — грохнул на стол свою ношу. — Кромсай.

Красного цвета переливающаяся бумага и большая желтая ленточка намекали на какой-то праздник, но я не могла точно вспомнить какой. Ноябрь… что у нас а конце ноября?

— Что сегодня? — спросила прямо.

— Мой день рождения.

Что-то нехорошее шевельнулось внутри. Мне захотелось ударить юриста ещё раз, но вместо этого я достала из кармана раскладной нож.

— Это подарок от друзей нам обоим, — сказал, пока я отрывала бант. — Объекты стратегического назначения.

Из уст Дмитрия "нам обоим" прозвучало как-то странно. Именинник помогал отрывать обертку. Под бумагой коробка оказалась совершенно белой, без каких либо надписей. Внутри лежало огромное количество прослоек из пенопласта.

— Твои друзья очень хорошо тебя знают, — сказала, вытащив первый подарок. — "Прозрачность стекла, яркие краски и высокая прочность".

То был набор разноцветной посуды из поликарбоната.

— Что есть, то есть, — Дмитрий весело усмехнулся и принялся обмывать водой, то, что я доставала. — Там весь комплект должен быть.

— Ага, вижу.

Таким образом, уже через полчаса вымытая кухня была набита новым кухонным набором посуды, включающим столовые приборы и праздничные салфетки. Некоторые время мы с Дмитрием сидели молча, рассматривая пустые, разноцветные тарелки.

— Хочешь попробовать? — подала голос.

Юрист лукаво сощурился, побив по посуде пальцем:

— Дан сказал, что заглянет к нам в гости на днях и проверит все ли приборы на месте. Придется сдерживаться, пока не поймем, где он это купил.

Интересно. Говорил так, будто к посудному насилию причастен был не только он.

— Все было перепаковано и без чека, — предупредила.

— Да.

Я слезла со стула и достала все ингредиенты для готовки бутербродов. Дмитрий молча наблюдал за тем, как я намазываю масло на хлеб, но затем отвернулся, явно чем-то отвлеченный.

— Помнишь, ты говорила, что носишь с собой два ножа?

— И угораздило же тебя вспомнить, — удивилась. — Что с того?

Он повернулся с моим вторым складчиком в руке:

— У этого нет герба, в отличии от того на связке.

— Потому что это нож моего отца. Очень старый, — помолчав, я добавила. — Везде таскал его с собой. Затачивал. Складывал, раскладывал. Крутил. Говорил, что не хочет с глаз спускать, мол, дед с войны принёс.

Взяв нож у Дмитрия, я ловко пропустила его между пальцев и сложила.

— Там есть отверстие, — заметил.

— Да, для шнурка. Раньше я носила его на шее, но чуть не потеряла. Повезло, зацепился в волосах.

Вытащив новые стаканы, я разлила нам молока. Дмитрий задумчиво водил пальцами по краю столешницы, будто пытался оттереть пыль:

— Жена одного моего друга — художница, — сменил тему. — Сейчас продвигает какую-то омскую компанию разрабатывающую игры. Им нужен местный веб-дизайнер на постоянной основе.

— В офис? — озадачилась.

— Нет. Удаленный. У них даже здания пока нет, строится.

Я медленно кивнула:

— Она оставила контакты?

— У меня есть её номер аськи и… — вытащил мобильный, — даже телефон есть.

— Диктуй.