Боль победы

– Само собой. С запада. Плыли месяц, что ли, как я понял… называются они аркуды, медведи по-ихнему. Что касается клятвопреступников – ты прав. Чем страшнее клятвы, тем легче их нарушают.

– Он говорит, что покажет на короля, живого или мертвого. Но вы обещаете, что не убьете его, если он жив.

– Скажи ему: я клянусь, что не убью их короля, кроме как на честном поединке, когда тот будет с оружием в руках. Спроси, этого достаточно? И еще – могу ли я ему верить, не попытается ли он сбежать?

– Он говорит, что ваше решение честное, воинское. И что он никуда не убежит хотя бы по одной простой причине – ему некуда бежать. Если король умрет, или освободит его от клятвы верности, или уже умер – он будет вам служить.

– Согласен. Скажи только ему – у меня есть способ узнать, не лгут ли они, давая клятву. И тот, кто будет давать клятву с тем, чтобы ее нарушить, умрет на месте.

– Он говорит – вы великий колдун, как их жрецы. И он согласен – те, кто дает клятву с тем, чтобы ее преступить, должны умереть.

– Хорошо. Пусть поклянется, что не попытается бежать и выполнит все, что сейчас обещал, укажет на короля.

– Он сказал: «Клянусь богом войны Аросом, и Матерью всего сущего Исирой, что выполню то, что обещал этому человеку, и укажу короля, живого или мертвого».

– Освободите его.

– А этих куда?

– Этих в темницы. Кстати, камеры сильно набиты?

– Переполнены, – развел руками Федор. – Сам понимаешь – куда девать этих тварей? Ты хочешь этих ублюдков взять на службу? Этих кровавых маньяков?

– Почему нет? А куда их? Рубить в капусту? Ты займешься? – прищурился Андрей. – А не лучше ли связать их клятвой и заставить работать на нас? Это повыгоднее будет.

– Выгоднее… ты как купец стал. А про то, что они вырезали полгорода, не забыл? Ты представляешь, как к ним будут относиться горожане? Да они при первом удобном случае их прибьют!

– Прибьют – значит, плохой боец был. Туда ему и дорога. А то, что горожане их будут ненавидеть, это неплохо. Значит, не объединятся с ними в заговоре. А эти… аркуды будут жаться ко мне, боясь мести горожан.

– Ты им и ружья дашь? А если?..

– Пока не дам. А потом дам. И сделаю из них три полка головорезов, которым ничего не страшно и которые пойдут куда угодно по моему велению.

– Вижу, ты все решил. Как хочешь. Забирай его. – Федор показал на потирающего рубцы на руках чужака. – Тебе ведь и переводчик нужен? Отец Силан, идите с его высочеством.

– Нет. Это ты пойдешь с аркудом и найдешь короля. Я пойду к жрецам.

– Андрей, может, не надо? – встревожился Федор. – Ты же помнишь, что это за твари! Пристрелить их нахрен, и все! Боюсь я за тебя, друг…

– Не бойся. В Славии они не смогли меня взять и тут не возьмут. Прикажи, чтобы показали мне место, где вы их держите.

– Да, конечно! Гарс, Эдур, покажите его высочеству камеру, где держат жрецов. Андрей, осторожнее, пожалуйста.

– Классно как вы их! – восхищенно выдохнул в спину Андрею Зоран, а Шанти сказала:

– Насколько я поняла, это мне придется сидеть и смотреть на этих придурков, когда они будут давать тебе клятву. А сам?

– И сам, и ты. Пять тысяч – не так и много. Придумаем, чтобы это все как-то ускорить, не беспокойся. Ты со мной пойдешь к жрецам?

– Почему госпоже Шанти можно, а мне нет?! – обиженно воскликнул Зоран.

– Ты – сдохнешь. А я нет, – коротко пояснила Шанти. – На драконов проклятия исчадий не действуют, только на людей.

– Может, и тебе не ходить, мало ли что… – засомневался Андрей. – Не дай бог…

– Перестань. Ничего не будет. Это давно известно – про драконов и их иммунитет к проклятиям. Ну что, идем?

– Идем, – вздохнул Андрей.

Глава 14

В темнице пахло потом, нечистотами, воздух был влажным и густым, как грязь канализации. Масляные фонари, освещавшие коридор, источали запах горелого масла и еще чего-то неуловимого, горького, неприятного.

Тюремщик погрохотал засовом, снимая здоровенный, смазанный маслом замок, распахнул дверь и отступил в сторону, с явным нежеланием посещать эту юдоль скорби. И в самом деле – зачем ему заходить туда, где как бревна лежат десяток колдунов? Напустят еще порчу… а ему надо семью кормить. Благородные – они другие, у них голубая кровь, белая кость, а ему за такое жалованье ни к чему подставлять свой зад.

Андрей переступил порог, отказавшись от предложенного тюремщиком фонаря. Он и без него прекрасно видел в темноте. Стражник пожал плечами и аккуратно затворил дверь за странной парочкой – девицей в платье, стоящем как годовая зарплата солдата, и принцем в простой, до неприличия невзрачной одежде. «Уж принц-то мог одеться получше, – со вздохом подумал стражник, уходя в свою будку. – Уж я бы с такими деньжищами, как у него, оделся как следует…»

Исчадия лежали рядком, на расстоянии сантиметров двадцати друг от друга. Глаза, уши, рты их были крепко завязаны, торчали лишь носы, сосредоточенно втягивающие испорченный воздух подземелий, заполненных тысячами людей.