Боль победы

– А ты видишь другую возможность очистить Славию от исчадий? Вот скажи, как мне поступить? Убить тысячи, а может, и десятки тысяч людей для того, чтобы счастливо жили остальные, или же оставить все как есть, и те же тысячи будут десятилетиями, сотнями лет умирать на жертвенных алтарях, превращаться в людей без чести и совести, руководствуясь лишь одним законом – правом сильного? Что мне делать? Ты полагаешь, я не задавался этим вопросом? Считаешь, я не думаю об этом каждый день? Каждый раз, когда мыслями возвращаюсь к Славии? Если Господь избрал меня своим мечом, чтобы избавить мир от скверны, – что я могу сделать? Это моя боль и моя гордость! Я – меч Божий!

– С чего ты взял? Сам догадался? Или сторож на базаре поведал?

– Ты чего меня мучаешь? – с болью сказал Андрей и отвернулся к стене. – Тычешь когтем прямо в открытую рану!

– Потому и тычу, что я знаю тебя. Ты потом будешь сгорать от мысли, что ты убийца тысяч ни в чем не повинных людей. Одно дело, когда мы защищаем себя от бунтовщиков. Убить негодяя Гортуса – это не просто святое дело, это долг каждого разумного существа. Он не имеет права на существование, он гад. Но те, в Славии? Сможешь ли ты забыть, что уничтожил их? А ты не задумывался, что, может, тебя совсем не Бог подвигает на это, а?

– А кто? – встрепенулся Андрей. – Нет, нельзя так говорить! Нельзя! – Его лицо побелело как полотно, он тяжело дышал, а глаза светились в темноте, как два фонарика. – Никогда так больше не говори! Я – оружие в руке Божьей! Все. Закончили на этом. И вообще нам пора.

Андрей отодвинул Шанти, встал, прошел в кухню, налил кипяченой воды и долго пил, проливая на грудь. В его голове колоколом звенели слова Шанти: «…Может, тебя совсем не Бог подвигает на это?» Совершив над собой усилие, он отбросил лишние сейчас мысли. Потом подумает над ее словами. А пока нужно идти и сделать то, что у него получается лучше всего, – убить. Убить всех, кого задумал, всех, кто помешает ему осуществить задуманное. И он сделает это.

Проверил пистолеты – работают безупречно. Щелкнул пару раз, открыл, посмотрел на свет стволы. Разложил по карманам патроны, четыре штуки сразу вложил в свои «пушки». По виду эти патроны больше напоминали «выстрелы» к подствольному гранатомету Калашникова ГП-30. Такие же толстенькие, тупорылые. Вот только не разрывные.

Увы, Андрей никак не мог решить проблему с взрывчаткой. Казалось – это так просто. Нужно всего лишь взять толуол, произвести некие операции и получить тринитротолуол. Тол в просторечии. Этакую похожую на мыло субстанцию, которую можно разогревать на костре, разливая в емкости, можно поджигать – и он будет гореть, как пластмасса, выделяя коптящий дым. А если в него вставить взрыватель и рвануть – поотрывает руки-ноги супостатам.

Вот только проблема – а где взять толуол? Эту прозрачную ядовитую жидкость? Ну да, понятно – из каменного угля или из нефти. Так вот, для того чтобы добыть его из каменного угля, надо вначале сделать печь, в которой этот самый уголь будет запекаться, выделить из него смолу, а потом, нагревая до ста одиннадцати градусов, извлечь этот самый толуол.

Или то же самое сделать с нефтью, разделив ее на фракции путем перегонки. И тут – смешная проблема. Кто-то когда-нибудь задумывался, какое значение в нашей жизни имеет термометр? Ну этот самый – обычный градусник? Чтобы толуол получился чистым, его надо отделять при одной и той же температуре. Как этого добиться, если нет прибора, ее измеряющего? Нужно его сделать. Как сделать? Взять стеклянную трубочку, заполнить часть ее ртутью, запаять. Потом погрузить трубочку в кипящую воду, подождать… и разметить термометр на сто делений. Просто, ага. Только где взять ртуть? Трубочку-то выдуть плевое дело, стеклодувов полно. Но где взять эту чертову ртуть? Из киновари, конечно. Так-то добыть ртуть несложно. Но надо привезти киноварь. А она на юге. А юг в войне. Можно отобрать киноварь у тех, кто делает краску, – у них она точно есть, еще довоенные запасы, но нужно вернуться в Анкарру…

И вот так одно за одно цепляется, и столько проблем, что голова кругом. Нужно сделать много серной кислоты, чтобы сделать много азотной. Нужно узнать, где есть выходы нефти – если есть. Где есть коксующийся уголь. Где добывают киноварь и пирит. Где… да много чего – где! Скорее бы грохнуть Гортуса, да домой.

Домой? Где он, дом? Вроде на Земле был дом… Да какой там дом? Кто его ждал на Земле, кроме чистильщиков, желающих укоротить жизнь наемника? Дом – это Антана, это Марк, это Олра с Марго, это Шанти, которая тихо сопит за плечом, боясь его потревожить, это Федор с семьей, это все-все его друзья, его близкие, его люди… Люди? И Шанти тоже? Конечно. Дай бог всем быть таким человеком, как она.

Андрей сунул пистолеты в вещмешок, завязал узел и закинул рюкзак за плечи. Готов.

– Ну что, моя крылатая радость, пошли позабавимся? – бодро предложил он и под веселое бурчание Шанти вышел из дома.