Боль (СИ)

— Господин, как вы можете так поступать? Он же ваш…раб… — сказал Даррен.

— Вот именно, подонок, что мой! Ты ещё пожалеешь, что сломал мне жизнь!

— Но я всего лишь раб…

Джеральд криво улыбнулся, горько усмехнувшись, но ничего не ответил. Он развернулся, чтобы уйти, как внезапно снова обернулся к ним и схватил Адриана за руку:

— Пошли со мной!

— Куда вы его тащите? — не выдержал Даррен от испуга.

Но господин жёстко ответил, что это не его дело.

Сэр потащил юношу через сад. Недалеко от дома хозяин вдруг остановился, признавшись, что забыл зачем звал его. И рассмеялся сам над собой. Но губы Адриана не дрогнули даже в подобии улыбки. Он не имел права смеяться над господином.

— Сколько тебе лет? — спросил Джеральд, прогулочным шагом направляясь к дому.

Юноша, робко последовав за ним, ответил:

— Восемнадцать, мой господин.

— Скоро девятнадцать? Почти через полгода…

— Да, верно, мой господин.

Так они подошли к дому. С террасы вышла Конни, а за ней выбежала та самая собачка.

— Адриан, я, конечно, не скрою, что считаю, что рановато тебе жениться, но всё же поздравляю, — сказала госпожа.

— Спасибо бо…

— Не будет никакой женитьбы! — перебил его Джеральд.

Меж тем собачка подбежала к Адриану. Леди Констанция улыбнулась, разрешив юноше погладить их Люсинду, сказав не бояться. Он опустился на колени и погладил её. Хозяйка нагнулась, чтобы тоже приласкать свою любимицу. Пальцы леди и раба даже коснулись друг друга. Юноша, покраснев, одёрнул руку и выпрямился.

— Но пусть Даррен не думает, что это из-за него!

— Что? — не поняла жена. — Джерри, ты о чем? Мы уж давно забыли, — она подняла собачку, — Адриан, не бойся, гладь-гладь. Ты ей понравился.

— Надоел мне этот Даррен! Кого из себя возомнил?! — неожиданно воскликнул Джеральд. — Сейчас же велю высечь его и привязать к столбу на всю ночь.

Адриан вздрогнул. Кажется, даже на улице стало холоднее, когда хозяин озвучил свой жестокий план. Юноша вздрогнул, сердце его забилось в груди сильнее.

— Господин мой, я вас умоляю, не делайте этого, пожалуйста… Мой папа не так молод… — внезапно взмолился он, сам себе удивляясь, откуда набрался такой смелости.

— Ну, давай я тебе вместо него! Хочешь?!

Юный раб низко опустил голову, прошептав, что согласен, что лучше его, чем папу. А сэр Джеральд…? Он рассмеялся, заявив, что договорились, и позвал с собой.

Адриан только хотел сделать шаг, как тут Констанция совершенно внезапно остановила его за талию.

— Постой-ка тут! — строго приказала она, но сердилась, по-видимому, не на него. — Джеральд, ты с ума сошёл, что ли?! Ничего подобного — я не позволю тебе этого сделать! Это взрослые мужики-бугаи не все выдерживают, а ты его решил! Уж лучше сразу возьми револьвер и пристрели, чтобы никому не достался! Одного нашего раба, когда я была маленькая и училась в школе, как-то привязали на всю ночь, так потом лишились рабочих рук чуть ли не на неделю… А ему было уже за двадцать. Мне потом всё хотелось на него посмотреть, но не успела — когда вернулась из колледжа, его уже продали.

Господин опустил голову и сказал негромко:

— И что ты это рассказываешь при нём? Ничего с ним не случится: постоит…

— Джерри! Я сказала «нет», и на этом точка! Попробуй только! И того не смей трогать! Я же говорю: не каждый это выдерживает, они могут умереть. Что ты нам с девочками решил стресс устроить?! Смерть — это всегда неприятно, я не хочу, чтобы здесь кто-то умирал! И Геральдина с Эйлин будут при этом присутствовать?! — тут залаяла собачка. — Вот и Люсинда того же мнения!

— Ну, раз даже Люсинда говорит… Я, между прочим, в это поместье только из-за тебя приехал! Сдалось оно мне без тебя, — но, говоря последнюю фразу, взглянул в глаза ни Конни, а Адриану.

С этими словами развернулся и ушёл.

— Спасибо вам, госпожа, — поблагодарил молодой раб.

— А? Что? Да не за что, — она проснулась от временного забытья. — Ты молодец, что за отца осмелился вступиться. Но, наверное, представить себе не можешь, что такое столб в нашей стране. Тебя бы цепями приковали к нему, но ты был бы не, как цепной пёс, который может бегать от своей конуры на расстояние. Чтобы ты не мог ни присесть, ни облокотиться, тебя бы в коленях, талии и груди заковали бы в цепи. Все тело затекает, тебе становится трудно дышать… И так весь оставшийся день и всю ночь. Не факт, что снимут на утро живым. Ты имеешь об этом только примерное представление…Или…или тебя…уже…?

— Нет, никогда, госпожа, — его вообще до приезда хозяев никто никогда не бил. — Спасибо вам…

Констанция глубоко вздохнула и, легонько коснувшись его руки, позвала с собой, сказав, что является тут, конечно, хозяйкой, а он — садовником, но… Не поменять ли им гардины в гостиной? В этот момент вдали в саду по тропинке между кустами давно отцветшего шиповника шёл Том.

— А вон и Томас! — окликнула его леди. — Томас, добрый день!