Боль (СИ)

Он быстро выполнил её приказ.

Она доставала с полок вазы, а раб их принимал и аккуратно ставил на пол.

— Сколько тебе лет?

— Скоро девятнадцать, леди, — ответил Адриан.

— То есть сейчас восемнадцать? — задумчиво произнесла Конни. — Так ты ещё маленький! Обеим моим девочкам скоро двадцать.

Адриан никогда не задумывался над своим возрастом, но маленьким себя не считал. Он родился и вырос рабом, а это значит, пока в состоянии трудиться, значит, ещё годный. А что может ещё поменяться в его жизни, жизни, которая ему и не принадлежала?

— Да, пока восемнадцать, — сказал юноша.

— Это так мало. Год назад — семнадцать. А там до пятнадцати недалеко. Ты ещё почти ребёнок.

— Мне папа тоже так говорит.

— Он прав! — улыбнулась Конни. — Так, на держи вот эту! Для нас, родителей, вы навсегда останетесь детьми. Мой папа до сих пор зовёт меня малышкой.

Адриан улыбнулся, и Констанция рассмеялась:

— Да, у меня тоже есть папа! На держи вот эту. Осторожно: она тяжёлая!

Он принял её и поставил на пол.

Констанция хотела передать ему ещё одну, как тут распахнулась дверь, и влетел Джеральд.

— Вот вы где! — такими словами хозяин приветствовал жену и раба.

Женщина от такой неожиданности испугалась и выронила вазу из рук. Хорошо, что её успел подхватить Адриан.

— Добрый день, господин, — поздоровался молодой человек.

— Добрый-добрый! Конни, вы чего делаете? Долго ещё?

— Вазы выбираем. А что?

— Мне Адриана надо показать!

— Кому это? — почему-то возмущённо спросила она. — Он мне нужен.

— Дружище попросил.

— Вот пусть «дружище» подождёт! Мы вазы ещё вниз понесём. И чего ему на него смотреть? Адриан разве экзотическое животное?

— Нет, не экзотическое, — примирительно улыбнулся Джеральд, — но красивое. И дружище хочет посмотреть. Он наслышан о нём от наших общих приятелей.

— Если ему так хочется посмотреть на животное, пусть на корову посмотрит твой «дружище». Адриан, пошли. Мы больше не унесём.

Молодой человек подал ей руку, помогая спрыгнуть с табуретки.

— Спасибо! Представляешь, Джерри, Даррен тоже говорит, что Адриан — почти ребёнок, — улыбнулась Конни. — Это я к тому, что всё-таки родители всех рас и национальностей похожи… Я всегда говорила, что наши девочки останутся для нас теми же десятилетними малышками, которых мы удочерили!

— Пусть Даррен считает, что хочет! — прервал её муж. — Главное, не забывает, что это — мой раб.

— Да никто не спорит, что не твой, вернее, не наш. Пошли, Адриан.

Джеральд двинулся за ними, сердясь и про себя негодуя. Ему хотелось показать своего красавца-раба «дружищу», а тот был занят его женой. В коридоре по дороге в гостиную им встретились Геральдина и Эйлин. Увидев вазы, девушки захихикали.

— Мамочка, а что ты нас не попросила? — спросила Геральдина.

— В прошлый раз вы с Томасом мне три штуки разбили! Как будто бы каждый — по одной.

— Но мистер Томас взял всю вину на себя!

— Он настоящий джентльмен.

Хозяйка и раб вошли в гостиную и поставили вазы на пол. Молодые леди забежали за ними.

— Так, Адриан, пошли! — строго и уже нетерпеливо сказал Джеральд. — Гарри не должен ждать!

Он грубо схватил его за руку и так же грубо вытолкнул за дверь.

— Вы чего хихикаете? — возмутилась Конни, когда они ушли. — Ей-Богу, как дурочки какие-то!

Меж тем Джеральд привёл Адриана в свой кабинет. Юноша невольно огляделся: он был тут впервые в жизни, и никогда не догадывался, как прекрасны могут быть книжные полки, высотой во всю стену. Конечно, тут были деревянные панели, дорогая мебель, гардины, тяжёлое кресло напротив камина, но книги в ярких, цветных переплётах понравились бедному рабу сильнее всего. Он так глубоко ушёл в себя, что не сразу услышал голос мистера Гарри, «дружища» господина, который даже подскочил на месте:

— Ах! Какая красота!

— Спасибо, дружище! Мне весьма лестно это слышать в свой адрес! — рассмеялся Джеральд.

— Да не ты! — засмеялся «дружище». — Нет, ты тоже симпатяга, но…

— Да понял я!

Гарри подбежал к Адриану, к «прекраснейшему украшению поместья», и с самым бессовестным видом стал разглядывать его, восклицая при этом, что в жизни ничего красивее не видел.

— Знаю, ты придёшь в бешенство, поэтому просить не буду, а только скажу, что, если что, я всегда готов купить!

— Спасибо за понимание, дружище. Думаю, «если что» не случится, но в очереди ты где-то на трёхсотом месте! Ладно, иди, Адриан!

— Слушаюсь. С вашего позволения, господин.

Какую же боль причиняли юному рабу все эти «смотрины»! Он понимал, что не имеет права возникать и хоть как-то выказывать, что ему это не нравится. Это было так унизительно! Особенно неприятно, когда смотрит не один «дружище», а целая толпа таких «дружищ». Они прыгают перед ним, как толпа ребятишек перед клеткой с какой-то диковинной зверушкой, хватают, вырывают друг у друга, трогают волосы, чуть ли не раздевают и спрашивают о возможности купить.

Глава 3. Война развязалась