Боль свободы

Остальные звуки тоже начинают быстро стихать. Из леса уже не доносится жуткого рева, воя, стонов и криков, которые с наступлением вечера так неожиданно разрывают тишину. В прошлый раз было то же самое. Хотя, не было стаи птиц, а потому это не звучало так громко.

И уже тут же начинает холодать. Из лета тут же попасть в зиму, чтобы наутро снова попасть в самое жаркое, невыносимое лето. Не пройдет и часа, как станет до жути холодно, и приходится сесть ближе к костру.

День еще не окончен. Есть еще последнее важное дело, которое нельзя больше откладывать. Нужно вправить кость. Еще до рождения организм был генетически запрограммирован быстро справляться с такими простыми, механическими повреждениями, но если кость срастется неправильно, то потом ее нужно будет ломать…. Вернее, ее нужно было бы ломать. Медицинский бот сумел бы за полчаса справиться с этой задачей, только вот в таких условиях самостоятельно вылечить неправильно сросшуюся ногу… даже мечтать о таком не стоит.

Главное, сделать все резко. Вывернуть ногу, вставить кость на место, затем тут же затянуть шину, хотя бы просто ровно, чтобы во сне кость не сошла опять с места, а утром перевязать. Осталось только это, а затем можно будет провалиться в сон, не боясь, что костер до утра погаснет, оставив сонное тело замерзать в ледяных оковах Асумгардской ночи.

Палки от шины остаются лежать на земле под ногой. Лучше бы их и не убирать. Под деревяшками как раз удобно лежат самодельные шнурки, так что можно будет сразу их подхватить и затянуть. Главное – не медлить.

Тут же ладони безжалостно схватывают ногу. Резко дернуть, вставить на место. Мысли не тешат ум лишними словами, и все опять начинает в сознании обращаться короткими посылами, запрятанными в глубине подсознания, а на поверхность ума всплывающими лишь ярким образом.

Рывок, но нога не поддается. От боли начинает колотиться сердце. Еще рывок. Со всем отчаянием. Нога остается на месте. Еще рывок, но вслед за ним вырывается крик, пронзая тишину наступившей ночи.

Холод колет в бок, хотя рядом с костром все равно не может доставить больших хлопот. Нет уже нужды беспокоиться о жажде, пусть она и начинает снова мучить. Просыпается и донимает голод, но и он не кажется большой проблемой. И еду и воду можно будет добыть завтра, нужно только дотерпеть до утра. И, черт, как же обидно, что даже силу эта адская планета сумела обратить в слабость.

Теперь уже ничего не исправить. Нельзя вообразить ничего глупее, чем пытаться сломать только что сросшуюся ногу. Вряд ли удастся сделать это настолько аккуратно, чтобы уже к утру можно было спокойно двигаться. Нужен хотя бы день, а лучше даже неделя. Впрочем, теперь уже ничего не поделаешь.

Лениво, нехотя поднимается ослабевшее сонное тело, чтобы дать рукам дотянуться до шины. Вновь просыпается злоба, но сейчас она пробуждает решимость.

Ничего. Мы еще посмотрим. Они еще пожалеют сто раз о своем решении. Уничтожить бы эту чертову планету, разнести на атомы! А если нет… ничего, еще должен быть способ как-то подать сигнал. Хоть как-то. Даже с любительским зуминатором из нейроинтерфейса можно разглядывать далекие галактики и наслаждаться красотою туманностей, когда спутники освобождают хотя бы кусочек неба. Уж до этой планеты они тоже смогут доглядеть, только бы найти способ пробиться сквозь атмосферу, которая лишь отсюда кажется чистой, но из космоса с трудом просматривается из-за бесчисленного количества спутников, тучами загораживающих обзор.

А теперь, наконец, спать. Выдохнуть, успокоиться и провалиться в сон. Жажда вскоре начнет пропадать. Есть способ избавиться от нее и он уже известен, даже если придется снова выплевывать эту липкую гадость из желудка. Отбросив ее костылем, теперь можно спокойно лечь, закрыть глаза и уснуть. И на следующий день пора вырвать из лап адской планеты свое право жить, и право свободы так же ярко полыхать в сердце, горя яркой звездой недостижимого будущего.

Глава 5

Борьба

Едва сквозь тьму бессознательности начинает проглядываться яркими лучами нежный сон, как его ласковые объятия тут же пропадают.

Холод ночи уже отступил. Плечо обжигает жаром костра, и ночная прохлада уже не может его сдержать. Кроме того, начинает светлеть. Еще не успело солнце подняться из-за горизонта и начать обжигать тело своими жгучими щупальцами света, как уже оно гонит прочь холодное дыхание ночи.

Какое счастье, что лес расположен именно так. Полосой он тянется от востока на запад, лишь там поворачивая к холмам. Солнце, даже поднявшись, никогда не заглядывает под широкие листья кустистых растений, и даже ранним утром и поздним вечером позволяет тени скрываться под раскидистой листвой.

В этот раз удается проснуться раньше, чем в прошлый. Вчера руку опаляло солнцем, и пробуждение было слишком безрадостным. Теперь хотя бы не так много опасений. Хотя голод пробуждается, жажда уже опять начинает донимать, не успела она исчезнуть, да и боль даже в быстро заживающем организме все еще не стихает окончательно.