Боль так приятна. Наука и культура болезненных удовольствий

В каком-то смысле мне было легче открыться в начале этой книги. Признание в сексуальных наклонностях и даже просто разговор о них может быть возбуждающим, конечно, но признание в уязвимости – это немного другое. Шокировать людей легко. Позволить себе быть увиденным и, возможно, даже понятым? Ужас. Легко рассказывать истории, у которых есть конец, но гораздо труднее позволить кому-то стать свидетелем жизни в моменте. Я не знаю, чем закончится эта история. Я просто знаю, что сейчас я чувствую себя счастливой. И боль играет роль в этом.

Глава 10 Блаженство

Сегодня 13 сентября 2020 года. Моя сезонная депрессия продолжается, но она так откровенно меркнет по сравнению со спектром ежедневных новостей, что я ее почти не замечаю. В этот же день год назад я летела через всю страну, чтобы попробовать самый острый в мире перец на пыльной ярмарочной стоянке. В последний раз я появлялась на публике шесть месяцев назад. В эти дни я сижу дома и работаю удаленно; мировая пандемия в самом разгаре.

Сегодня моя маленькая суббота разворачивалась в островке спокойствия – диссонирующего чувства: драгоценного, немного тошнотворного и тревожного. Западное побережье охвачено огнем, социальные сети переполнены фотографиями красного неба, просьбами о помощи в поиске близких и лайфхаками для установки фильтров на кондиционеры. Огромные бури рождаются в горячих океанах, а Салли превращается в ураган, что готовится через два дня обрушиться на побережье Персидского залива.

Мой город, который до неузнаваемости изменили многочисленные туристы и владельцы отелей, все еще охвачен пандемией. Приближаются выборы. Но я в порядке. Здорова, сыта, обеспечена, влюблена. Трудно совместить ужас от происходящего с тихими домашними радостями. Трудно писать о привилегиях, удаче и радости перед лицом превосходства белой расы, жестокости полицейских, изменения климата, новых штаммов коронавируса, жадности корпораций, голода, загрязнения воды и всех тех страданий, которые поражают мою страну и мою планету. В воздухе пахнет горем и страхом. Это страшные времена.

В комнате стоит кровать, застеленная большой красной простыней, и маленький стол. Я мечтала об этом несколько недель, месяцев, лет. Когда в последний раз вас по-настоящему пугало то, чего вы отчаянно хотели? Я могла думать только об этом сегодня утром за завтраком, поедая булочки с домашними баклажанами и кабачками, посыпанные молотым перцем чили; мой рот горел, пока мы с Кейси корпели над словесными головоломками и пили кофе.

Я могла думать только об этом во время послеобеденной пробежки: мой мозг, как обычно, был возбужден, электрические фантазии бурлили в каше мыслей из работы и забот. Я бегала вокруг дома битый час, наматывая круги по исхоженной дороге, как монах-агорафоб, снова и снова пробегая мимо Кейси, который скрупулезно проверял заказ пиломатериалов. Обычно, когда он на улице, я бегу чуть быстрее, немного удлиняю шаг, легче приземляюсь на ноги, желая произвести впечатление. Сейчас я витаю в облаках; легкие высоко вздымаются, разум толкает тело вперед. Кажется, я целую вечность мечтала о сегодняшнем вечере, меня переполняет желание воплотить в жизнь интимную фантазию, на исследование которой ушли годы.

В комнате он велит мне намочить тело, и я это делаю. Он спрашивает, как я себя чувствую: нервничаю. Я спрашиваю, нужно ли мне что-то надеть; эмоционально я уже в космосе, но внезапно чувствую себя стеснительной и уязвимой. Он говорит, что это лишнее, параллельно расставляя на столике два вида дезинфицирующих средств, коробку с перчатками, коробку с марлевыми прокладками, контейнер для острых предметов и коробку с иглами. Я дрожу, совсем немного. Кейси – легкий и пленительный человек, и он может так сфокусироваться на мне, что я начинаю дрожать, моя кожа приобретает цвет вяленой ветчины.

Часто в наших сессиях есть импровизация, присутствуют сильные удары и разные подручные средства; но сегодня все будет более формально, даже торжественно. Мои руки похолодели и потеют, но обнаженная грудь согрета любовью, желанием, я готова упасть в обморок. Чувствую себя нелепо: мультяшные возгласы и учащенное дыхание. Трудно объяснить людям, что самый жесткий (и классный) секс у меня случается с самым добрым и любящим партнером. Иногда я беспокоюсь: а вдруг кто-то решит, что я плохая, потому что хочу этого, или что он плохой, потому что наслаждается этим. Но теперь вы прочитали книгу, так что, возможно, поймете нас.