Болельщик на солнцепёке. Рассказы о любви и спорте

Ночевали в поселковой школе, в спортивном зале, на матах. Это было привычно, они часто ездили на соревнования с ночёвками в местных школах, у всех были спальники. Филипп всегда спал чутко, страдал бессоницами, дома мог заснуть только под утро, а тут вообще глаз сомкнуть не мог, слушал храп, хрюкание, сип и свист товарищей и думал: как завтра всё сложится. Хорошо хоть тут лосей нет. В Лосином острове в прошлом году лоси носились как ошпаренные – их грибники пугали. Чернушки в тот год были − шляпка с крышку кастрюли, море чернушек, много грибников. Лоси по кустам хоронились. Ориентировщик идёт по лесу, а из куста – громадина рогатая, страшно! Филипп и кабана один раз видел. Кабан − не сохатый, не пугается, говорят, убить может. Кабаны нападучие – это все знают. Но Филиппу кабан попался пугливый – шарахнулся почище лося.

Вроде не спал, а встал бодрячком. Выпили крепкого чаю в столовой, закусили хлебом – перед соревнованиями не надо много есть. Потрусили на старт. Старт на озере. За минуту до старта раздали маршрутные листы. Филипп стоял в очереди на раздельный старт. Он никогда не понимал: как так? Маршруты у всех одни и те же, и всегда видно впереди бегущих, а потом – раз! – и ты один. И сразу думаешь, что раз один, значит, неправильно бежишь. Но три раза случилось, что именно Филипп по интуиции выбирал самый удобный маршрут. «Только бы не перепутать знаки, − думал Филипп на бегу, не перепутать, где бурелом, а где просто кочки как в прошлый раз». Уже были пройдены пять КП. И тут как в сказке стало маячить разветвление: не веток и стволов, а дорог. Камня с надписью «прямо пойдёшь», и далее по иван-царевичу, не наблюдалось. Вместо камня валялась пустая пивная банка – оставалось только удивляться, откуда в почти дремучем лесу пивные банки, пакеты и другие признаки цивилизации. Или это лешие пиво теперь пьют? Филипп всё-таки считал, что это птицы приносят, типа стрекучих сорок. Филипп точно видел по карте, что прямо − яма, болото или овраг. Он пригляделся к земле, он так часто делал, чтобы понять по следам: бежали тут его соперники или не бежали. Так и есть – следы от бутс²⁷. Значит, соперник прямо побежал. Налево в карте значились запрещённая для перехода граница, и отверстия прохода на карте не было. Проход был как раз справа. Именно так показалось Филиппу. Метров через тридцать Филипп притормозил, сверился с картой и компасом и понял, что перепутал значок прохода с обозначением легко пробегаемой растительности. «Тьфу ты, ёжик пьяный», − ругнулся Филипп. Но, так как ошибался он часто, привык возвращаться, и тут, нисколько не расстраиваясь, повернул и побежал обратно к тропинке, к развилке, чтобы свернуть налево. В принципе, соревнования ещё не были проиграны. Потому что на карте слева тоже был КП. Филипп прикинул, что если найти тот последующий КП, а потом побежать к КП предыдущему, то вполне можно побороться за высокое место. Филипп быстро по легендам нашёл КП на углу леса, сфотографировал ленту разметки, поставил на маршрутный лист штампик и, мысленно проложив маршрут к пропущенному контрольному пункту, решил бежать по кратчайшему расстоянию, невзирая на труднопроходимый участок – если не рискнуть, соревнования проиграны. Филипп бежал и думал: соперники, по идее, должны бежать сейчас на угол леса. Ещё Филипп размышлял: почему ему намного легче с легендами, чем с условными знаками? Легенды – чёрно-белые, а условные знаки – цветные. Может, в этом всё дело? Все говорят, что дорога обозначается розовым, а зелёным обозначена растительность, а он, Филипп всё видит в своей родной осенней гамме. Он видит коричневый цвет, много оттенков хаки тоже. Наверное, это у принтера чернила заканчивались, вот он и печатал так неразборчиво – обычно так объяснял Филиппу Александр Юрьевич.