Болезнь Альцгеймера: диагностика, лечение, уход

Можно проследить эту историю от ночлежных углов старых холодных конюшен до богаделен, в которых душевно больных людей для безопасности привязывают к стульям или помещают за решетки кроватей, в которых они часами находятся без движения, покрываясь большим количеством пролежней и синяков от ударов о решетки. Хотя… хотя… они имеют что поесть, и у них есть отапливаемый угол.

Джозеф Херль в статье «Возраст и насилие» пишет: «Существует ужасный парадокс, согласно которому люди именно тогда чрезвычайно сильно подвергаются внешним воздействиям, когда они особенно сильно нуждаются в защите. Это было всегда в человеческой истории и осталось в основном до сегодняшних дней».

Мы всегда будем стремиться жить как можно дольше, требуя от науки положенные нам богом 120 лет счастливой, беззаботной и уютной жизни.

Это очень хорошо согласуется с теорией обмена, согласно которой в отношениях между людьми существуют понятия «давать» и «брать», что находит свое выражение в различных комбинациях между материальными предметами и нематериальными видами чувств (например, симпатия, уважение, престиж), причем с оговоркой между сторонами, что эти обменные отношения будут долговременного характера. Если одна из сторон по каким-либо причинам прекращает поставку услуг, то возникают трения, противоречия, которые ведут к тому, что другая сторона также прекращает поставку адекватных вознаграждений.

В гериатрической литературе существует очень распространенное объяснение понятия «насилие», сделанное в 1987 году Дикемом, которое гласит: «Это систематическое, неодноразовое действие или упущение с результатом отчетливого отрицательного воздействия на состояние адресата. Если одноразовое действие или упущение отражается отрицательными последствиями на адресате, то в этом случае оно также может быть сублимировано под понятие насилия».

Эта формулировка не однозначна, ибо она упускает различные варианты ситуаций, в которых могут быть неправильно интерпретированы и использованы элементы жестокого обращения, активные действия и пренебрежение посредством упущений.

Наравне с активными силовыми формами насилия существуют и другие — психическая, финансовая, а также форма ограничения или запрещения свободного волеизъявления пациента. Существуют не прямые, а косвенные или пассивные формы насилия, например простое пренебрежение, выражающееся в недостаточном питании, допущении или развитии пролежней. К активному пренебрежению относятся, например, отсутствие регулярной смены постельного белья, отказ в необходимом уходе, умывании, отказ в предоставлении пищи.

Отдельно стоит насилие в виде психического пренебрежения к человеку, например, оставление его в одиночестве, изоляция, упорное молчание в его присутствии или игнорирование разговора с ним.

Существует и еще одна разновидность насилия, при которой пациент может дойти до такого состояния, когда его актуальные физические и душевные характеристики и их реализация меньше, чем его потенциальные возможности. Насилие здесь ведется путем ущемления функционирования человеческого организма: между тем, каким он потенциально мог бы быть, и тем, каким он актуально является. Применение этих форм насилия к ущемленным и старым людям происходит во всех сферах социальных и коммуникационных ситуаций — в общественных и социальных учреждениях, в семье и т. д.

Существует предположение, что насилие, направленное на старых и ущемленных недугом людей, осуществляется в размерах, скрытых большой степенью непрозрачности — в действительности они гораздо значительнее тех, о которых мы узнаем из различных докладов и сообщений. Это значит, что не все случаи установлены, а те, которые установлены, не все заявлены в соответствующие органы, из тех же, которые заявлены, не все рассмотрены или на них не отреагировали определенным образом социальные органы, особенно в условиях семьи или домов престарелых и богаделен.

И речь идет вовсе не о сокрытии огромных цифр насилия, речь идет о различных его интерпретациях, о размытых границах его применения, определения и оценки. Например, то, что в глазах пациента или его близких является насилием, привлекаемые свидетели рассматривают как недоразумение, а сам насильник считает себя неправильно понятым и оскорбленным в своих лучших чувствах.

В таких ситуациях слабый всегда уступает и лишается права голоса, не важно, находится ли он под влиянием давления, принуждения или страха от возможности нанесения еще большего ущерба насильником. Пытаясь его предотвратить или привлечь и сохранить в будущем внимание, молчат не только жертвы насилия, молчат и близкие, связанные «немотой» от страха перед еще большими неприятностями.