Болезнь Богов

                              Они вернулись на главный вход. Оказалось что – то неладное с пропусками. Пришлось ждать, пока уточняли личности девушек.

                              Люба воскликнула:

- Как я его ненавижу!.. Он  думает один меня раскрутить может. Я и без него пою. У меня двенадцать песен. Полный диск. Осталось – выпустить, и снять пару клипов.

                               Лиза обняла сестру:

- Сестренка, ты у меня талантливая!.. Весь Борисоглебск тебя знал.

- В “ Дом - 2“ просто так не пригласили бы! – подтвердила Клара.

                                Курили на остановке, пока ждали такси.   Клара прикурила вторую сигарету от первой.   Люба погрозила кулаком Думе.    Лиза выплюнула жвачку. Она любила жевать жвачку, когда курила.

                                                                                 41

            Оксана  и Серафима приехали навестить Константина. Серафима была с ребенком, школьником. Это был очень энергичный, вертлявый мальчик, лицом и манерой надуваться от важности на ровном месте,  похожий на Пантелея..

             Константин пришел в помещение для встреч похудевший, истощенный. Он еще больше вытянулся. Ему, как Денису, в пору было бы, заняться баскетболом. Оксана со скрытым ужасом глядела на его “тюремную “ робу. Отвращение вызывал непередаваемый спертый запах – смесь табака, мочи и мужского пота.                                                                 41

- Мам, забери меня отсюда! – сходу начал Константин. – Я уже шесть лет здесь.

- Все делаем, сынок. Все возможное делаем, - со слезами на глазах сказала Ольга. У нее так и не получилось родить. Ребенка с Олегом она не усыновила. Константин оставался единственным ее плодом. Нужно было, либо строить с непутевым отношения, либо отказаться от идеи иметь детей вовсе.

- Если бы я хотя бы в ПКТ сидел, а то – в психушке!

- На зоне ты бы дольше сидел! Все для тебя сделано!

- Для меня сделано, чтобы мне уколы делали от шизофрении? Здесь год за два идет. И срок не определен. Когда меня выпишут? Когда овощные корни пущу? Я шесть лет уже в психушке. Чего они добиваются? Чтобы я раскаялся? Так я, как выстрелил, так сразу и раскаялся. Я не хотел. Это пистолет Дениса был. Он купил его на те деньги, которые у папы с дядей Олегом украл.

- Что ты говоришь! Как тебе не стыдно?! Дядя Пантелей тебя простил..

- Папа  не сердится?

- Не сердится, хотя ты его серьезно ранил. Он в больнице долго лежал.

- Пусть вытащит меня отсюда! Я ему досаждать не стану.

- Дядя Пантелей с Арнольдом Оскаровичем над твоим освобождением работают. Тебя уже перевели со специнтенсива на общий режим. Цени.

- Ценю. Специнтенсив – вообще, чума! Автоматчики на вышках, колючая проволока, собаки.

- Главное, что ты был умницей. Терпел. Не пытался убежать.

- Один у нас убежал!.. Толпа деревенских у магазина стояла. Увидели, как он перелез. Ногами забили до смерти. Там вся деревня на зоне работа, - Константин не признался, что пытался бежать среди бела дня он сам, и, конечно же, ему досталось, но до смерти его ногами деревенские мужики не забили, иначе он с Ольгой и Серафимой не разговаривал бы. -Вертухаи – зверье. Убьют, а врачи потом напишут: умер от инфаркта миокарда. “Врачей на ножи! “  - повторил Константин больничную кричалку. - А здесь, в Чехове,  хорошо. “Старшие “ нам чай в носках проносят.  Конечно, за деньги. Авторитетам , вообще, водку в грелках носят. Шерстяные “Мальборо “ курят.

- Здесь зоновские порядки? – спросила, успокоив вертевшегося, требовавшего уйти, Сашу.

- Как везде.

                 Саша вырвался от матери, побежал к инспекторам, вскрывавшим посылки, досматривавшим их на наличие запрещенных предметов. Вскрывали банки с закруткой, резали пополам сигареты. Саша заметил, как один инспектор засунул пару пачек сигарет в карман.

- А чё вы в платочке?

- В церковь хожу, - отвечала Серафима. – Рядом с больницей тоже церковь есть. Я за тебя молилась… Ты, кто такой Иисус Христос знаешь?

- А как же! Его за политику повесили.

- Не совсем так.

- Какая разница! Чего цепляетесь?  Мокруху пустили или нет? Пошили дело, приговорили и убили без вины.

              Серафима вздохнула.

- Батюшка, в прошлом – ваш доктор, приходит в больницу по выходным. Ему комнату выделили. Ты туда ходи, молись.

- Я хожу. Прогулка получается. Чего в камере сидеть?.. По дороге в церковь курить можно.

- Тебя здесь не оскорбили? – тревожно спросила Оксана.

- Меня оскорбишь!..  Как Денис?

- Закончил институт. Работает у отца.

- Падла! Выйду – рассчитаемся!

- Нельзя так говорить! Людей надо прощать, - сказала Серафима. – Пантелей Евстахиевич тебя же простил.

- Денис – другое. Я его за друга считал. А Пантелей Евстахиевич, если такой добрый, пусть законным наследником меня признает и вытащит отсюда!

- Костя, - вмешалась Оксана. – Пантелей Евстахиевич тебе не отец. Какой он тебе отец, если я твоя мать? Брат с сестрой не могут быть родителями.

- Про это я в интернете смотрел. Уроды не всегда рождаются.

- Твоим отцом был другой мужчина. Он трагически погиб, когда я тобой была беременна.

- Мама, у нас тут тоже не дураки сидят. Меня научили. Если Пантелей Евстахиевич, не хочет при жизни генетический тест сделать, родной он мне отец или нет, я после его смерти на этом тесте настою, чтобы деньги не достались ублюдку…