Болезнь отрочества. Клиническая работа с подростками и их родителями

Я был особенно заинтересован ролью в этом процессе детского психиатра-психоаналитика. Каково быть детским психиатром и психоаналитиком? Находясь среди расщепления и спутанности, как можно менять позиции, взгляды в зависимости от сложившейся рамки, от функции, которую мы выполняем, от уровня символизации ребенка и его семьи и от требований каждого? Как можно иногда переставать, с психоаналитической точки зрения, быть психоаналитиком в полном смысле этого слова, если ситуация этого требует? Мишель Венсан постоянно это подчеркивает: вот психоаналитик лечит с помощью кушетки, а вот лицом к лицу, то в психодраме, то как ведущий консультацию… Эти многочисленные грани деятельности детского психиатра-психоаналитика позволяют в игре ролей и функций уловить, рассмотреть, оценить – в рамках неукоснительных правил – возможность перехода к другому терапевту… Такая полисемия возникает благодаря роли Третьего лица, которое оценивает возможность различать Я и Другого в игре переходов, соединений, настроек, связей… прерывистости в непрерывности. Эта деятельность детского психиатра-психоаналитика требует постоянной работы горя и может благоприятствовать развитию способностей к интроекции у группы консультантов, семьи и ребенка. Это предполагает подготовку психоаналитика для работы и с детьми, и со взрослыми.

Я надеюсь, что в будущем в рамках Международной психоаналитической ассоциации и входящих в нее психоаналитических обществ удастся формализовать обучение, учитывающее двойную перспективу: с одной стороны – ребенок, подросток, а с другой – его семья. Большая заслуга Мишеля Венсана состоит в том, что он настаивает на этих аспектах. Любое взаимодействие с ребенком или подростком происходит через его семью. З. Фрейд подчеркивал это уже в 1920 году в «Психогенезе одного случая женской гомосексуальности» в отношении анализа восемнадцатилетней девушки: «Родители требуют, чтобы их ребенка вылечили… Они подразумевают под здоровым ребенком такого ребенка, который не создает проблем своим родителям… Врачу может удаться вылечить ребенка, но после излечения тот пойдет своим собственным путем с еще большей решимостью, и родители будут недовольны еще больше, чем раньше. То есть важно, приходит ли человек к необходимости психоанализа самостоятельно или его подталкивает к этому кто-то другой, хочет ли он измениться сам или этого хотят за него родственники, которые его любят (или те, от кого можно было бы ожидать любви)».

В целом достижения современного психоанализа кажутся мне фундаментальными. Авторы развивают теорию Фрейда, которая уже не сводится к теории репрезентации и выявляют метапсихологическую нераздельность пары понятий: «галлюцинаторная реализация желания» и «репрезентация отсутствия репрезентации» (А. Грин, К. и С. Ботелла). Это позволяет нам иметь в распоряжении единый корпус теории, не зависящий от возраста или патологии субъекта. Наконец важно организовать цельную, связную и упорядоченную структуру подготовки в сфере различных «пси-», принимая во внимание тот факт, с моей точки зрения, что психоанализ является «второй» профессией, продолжающей первое образование. В самом деле, мне представляется крайне важным иметь возможность соизмерить психоанализ с чем-либо другим, сопоставить его с чем-либо инородным, чтобы он стал сам для себя «инородным телом» (Ж.-Б. Понталис. Предисловие к работе «Вопрос о непрофессиональном анализе» З. Фрейда).

* * *

Такая установка при проведении консультации предполагает тактику «торопиться не спеша». Ее достижение важно и может предоставить ценную и богатую информацию и почву для размышления как для терапевтов, так и для ребенка и его родителей. Во второй части своей книги Мишель Венсан, опираясь на клинический опыт, проливает свет на становление этой встречи, ее темп, непредвиденные обстоятельства и возможные сюрпризы. Он умножает терапевтический план, принимая во внимание уровень символизации и способность к присвоению субъективности, никогда не забывая о роли интрапсихического.

Дети и подростки, о которых идет речь, не имеют ни психотических нарушений, ни выраженных расстройств характера или поведения. Прежде всего, они являются детьми с «недостаточной латентностью», которые вступают в подростковый возраст без извлечения пользы из того промежутка «между двумя кризисами», которым является латентность.