Боливар

На плотах сидело по три — четыре индейца. У каждого на шее болтался небольшой груботканый мешочек. На ныряльщиках, кроме мешочка, одежды не было никакой.

— Сколько на лоте? — Спросил Субботин.

— Десять-двенадцать.

— Терпимо.

— Бомдиа! — Крикнул вдруг один из сидящих на плоту.

— Бом диа! — Ответил Павел, почти не удивляясь.

— Перолас вамосла! (Жемчуг давай!), — продолжил полиглот.

— Шапеус вомосла, камиса вамосла (Шляпу давай, рубашку давай). Вамосла-вамосла!

Субботин громко рассмеялся.

— Шапеус — перолас.

Индеец засмеялся.

— Перолас — шапеус.

Субботин достал из кармана куртки бумажку и прочитал, показывая пальцем на плот:

— Акалли?

Индеец засмеялся и, показав рукой на плавающие невдалеке каноэ, и на катер сказал:

— Акалли.

Потом, показав на плот, сказал:

— Аматлатл (Сито). Акалли куилли (Корабль уплыл) куатл (вода), — и махнул рукой вдоль берега.

* * *

— Ну как разведка? — Спросил Олег вылезшего из катера Субботина.

— Весьма продуктивно. Неожиданно, честно сказать.

Субботин взял, поданный ему чоповцем полиэтиленовый пакет и раскрыв его протянул Шапошникову. Тот заглянул в него и присвистнул. Потом оглянулся по сторонам и перекрестил свои губы.

— Матерь божья! — Воскликнул он.

— Всё, что было. До нас забрали в десять раз больше. Но тот корабль уплыл на северо-запад.

— Правильно, — сказал комкор. — Это их конечная торговая точка. По течениям они и ходят. Показывают всем, что идут вдоль Африки по Канарскому течению. Потом берут западнее и вступают в Гвианское течение. Идут вдоль берега до Мексиканского залива и там собирают «перлы». Потом возвращаются сюда, забирают большой куш, выходят на Пассатное и на Гольфстрим, и попадают прямо в Португалию.

— Просто, как всё великое! — Воскликнул Субботин. — Ещё… Увидел абориген мой пакет и попросил себе. Я говорю: давай перл. Он руками разводит, типа — всё. А потом что-то крикнул и ему малец на каноэ притащил вот это.

Субботин из кармана штанов достал золотой самородок, размером с большой палец руки.

— Я ему сказал: «хорошо». Он сказал: «оуро». И мы разошлись довольные друг-другом. Кстати… У нас есть большие мусорные пакеты. За плащи им сойдут. Всё равно сейчас ничего выбрасывать не будем.

— Да. Пакетов у нас много. Можно небольшой город одеть, — рассмеялся Олег.

— Предлагаю встать у восточного края и пасти португальцев там. Индеец сказал, часто ходят.

— Согласен. Отзываем АПЛ. Хотя… Торгаш мог там на время застрять, например на Кубе. В Гаванне.

— Точно! Пусть прочешет Кубу.

Глава 3

— Большой — Боливару…

— На связи. Что у вас?

— У нас в кармане гвоздь. Наблюдаем выходящего из бухты трёхмачтового купца.

— И сколько у него на борту?

— Насчитали около ста человек.

— Не боятся, значит… Берите его.

Виктор Викторович Пичугин — командир АПЛ «Белгород» включил внутреннее переговорное устройство связи с АПЛ СПН АС-12.

— Владимир Семёнович, твой выход. Готов?

— Готов.

— Действуй!

* * *

Лошарик догнал «караку» и обогнал. Уровняв скорость с парусником, Владимир Семёнович дал компьютеру точку прицеливания и нажал «ввод». Через несколько секунд гарпун попал точно в форштевень на его переходе в киль, но скользнул по мокрому отвердевшему в морской воде дереву и вошел в корпус.

— Да и хрен с ним, — сказал командир «Лошарика». — И так дотянем.

— Ты только больше ста не гони, — пошутил старпом.

— Отвяньте, товарищ полковник.

— Жестокий, вы, таащ капраз, и грубый, как бычий хвост на морозе.

Старпом пришёл на флот из «конторы» и по этому поводу комплексовал. Но, скорее всего, для виду.

— Контролируй натяг.

— Чего его контролировать? Оно само контролируется. Кибернетика…

— Уходим с курса по большой дуге, — сказал Семёныч, сильно растягивая последнюю «о» в слове «большой». — «Боливар», что на море? — Спросил он в гарнитуру.

— Видим кордебалет на палубе и обезьяньи лазания по вантам. Ветер-то был попутный, а теперь их валит на правый борт. Заглядывают с бушприта на форштевень. Через гальюньи дырки. Уморительно… — Прыснул Пичугин. — Что-то увидели. Сквозь дырки руками показывают на трос. Реи просто майнули на палубу. Лёг на курс. Попытались подработать рулём, но чуть не завалились. Одного спускают на «беседке»[1]. Пытается перерезать трос. У тебя трос крепкий, Семёныч?

— Специальный.

— Ну, да… У вас всё такое.

Через пару часов команда парусника успокоилась. «Лошарик» шёл на перископе и сам видел эту картину. Ещё и лучше, чем «Белгород», но Семёнычу слова капитана большой АПЛ были бальзамом на рану. Командир «Лошарика» давно мечтал «похулиганить», но… не получалось. Все их задания были простые, как три копейки: там перепили кабель, там укради секретную НАТОвскую прибамбасину. А тут… Похищение корабля вместе с экипажем.

— Хорошо идем, — отвлёк его от весёлых мыслей, старпом. — Пятнадцать узлов. У них ветер свистит в такелаже, наверное, как при шторме.

— Хороший трос, — одобрительно сказал Семёныч. — Ох мы им тут нахулиганим…

Старпом засмеялся.

— Детсад… Куда я попал?

— Что делать? Времена тут такие. Или топи всё подряд, или хулигань. Топить их жалко. Пока. Хотя… Как представишь, что они творят… Мама дорогая.

— А у нас, что? Меньше что ли?

Помолчали.