Боливар

Он стоял у борта и время от времени кидал блесну в чистую воду этого, чуть солоноватого, озера-залива. Рыба тут была. В специальной сетчатой корзине-садке за бортом уже стояла одна полутораметровая меч-рыба. Но поймал её не Олег на блесну, а командир патруля на шмат мяса, насаженный на здоровенный крючок.

Блесну мечь-рыба не брала. Спинные и хвостовые плавники проносились рядом с проводкой, но и только.

Поставив удилище в прикрепленный к лееру специальный «стакан», капитан сел в шезлонг.

— Давайте, Геннадий Николаевич, ставить.

— Давайте, Олег Николаевич, только вы бы в рубку поднялись. Крючки кованные и очень острые…

Шапошников поднялся на мостик и сел на кресло рулевого, развернув его в сторону кормы.

Убрав с палубы лишнее и спустив на воду надувную моторку, два матроса ловко растянули снасть, снарядив крючки наживкой. Не успели они закрепить один конец на якорном буе, как перемёт дрогнул и прогнулся. Потом ещё и ещё раз. Короткие поводки не позволяли им спутываться, но вода вокруг перемёта закипела.

— Вот это да… — Не сдержал эмоций матрос.

— Тут без «гуся» нам не управиться, — сказал капитан катера.

— Это точно.

Шапошников щёлкнул рацией.

— Товарищ комбат, мы тут рыбу ловим. … Уже есть немного. Пришлите ПТС. … Нам её складывать некуда. … Да. Не рассчитали немного. И лебёдку пусть захватят. … Там есть штатная? Хорошо.

Пока ПТС полз по воде, все крючки перемёта были нагружены. Когда «Гусь» прибыл на место, заморачиваться не стали, а прицепили трос перемёта к лебёдке и намотали его на барабан, отцепляя рыбин уже в кузове транспортёра. Некоторые экземпляры доходили до трёх метров. Вес улова был такой, что поначалу лебёдка просто подтягивала транспортёр. Конечно и якорь тоже имел вес, но перемёт держался на противоходе катера и лодки.

— Фига себе, — сказал мех-вод транспортёра, увидев улов, и на то, как просела его машина. — Да тут не меньше десяти тонн!

— Мы тебя на буксир возьмём, — рассмеялся капитан катера.

— Да… Так жить можно, — сказал сам себе Олег.

* * *

Оставив комбата обживать территорию, забрав с собой «Лошарика» и две десантно-штурмовые лодки, вместе с разведротой пехотинцев БДК вышел в Карибское море на поиск «языка». Танкер тоже оставили в озере на приёме ГСМ, поступающих с перегонного завода.

Решили пройтись по треугольнику: Пуэрто-Рико, Тринидад. Но, с учётом того, что движущуюся цель наблюдали на маршруте к острову Кюрасао, его выбрали первой точкой контроля.

Атомоход, если никого не будет обнаружено, пойдет на Пуэрто-Рико, а БДК — по малым Антильским островам и дальше по побережью Южной Америки.

Двое суток разведки прошли безрезультатно, если не считать того, что на острове Маргарита, в районе города Порламар, моряки увидели аборигенов, носящих обувь, шляпы, рубахи и штаны европейского кроя.

— Что по этому поводу думаешь? — Спросил особист, опуская бинокль.

— Товарный обмен, думаю, — сказал комкор.

Разглядывая побережье в мощные бинокли они стояли на левом крыле рубки.

— Может рискнём здоровьем, командир? — Спросил особист. — Они, похоже, привыкшие к пришельцам. Выпустим разведчиков и меня. Я португальский и испанский знаю. И английский, если что…

— Думаю, можно попробовать. А что они там делают? Ныряют?

— Похоже, жемчуг достают. Этот остров считается «жемчужиной» Венесуэлы. Тут везде полно жемчуга, а здесь — особенно. Я когда читал справочный материал по Венесуэле, обратил внимание на название города — Порламар. Похоже на «перламутр» или «перл» — жемчуг… Но нет — «парламар». Кто-то специально назвал так, чтобы дураки не пёрли сюда за жемчугом. Смотри ка какой каламбур получился «перл» — «пёрли». Кто-то сюда дорогу уже протоптал. А, судя по всему, год тут ещё не Колумбовской эпохи.

— Да… Правы были те, кто говорили, что Колумб не был первооткрывателем Америки.

— Я мыслил тут… — Сказал особист. — Читал много. Мне же здесь предстояло работать. А для нас, сам понимаешь, хорошая беседа, половина дела… А её, как огонь, поддерживать надо. Вот я и прорабатывал историю региона. Так вот, получилось у меня, что Португальцы много раньше тут паслись, нежели испанцы.

— Я тоже слышал об этом и меня всегда смущал маршрут Васко да Гама, когда он пытался обогнуть Африку в 1497 году. Слишком уж близко он проходил возле Южной Америки. Ещё курсантом я предположил, в процессе какой-то пьянки, что он заходил в Америку за золотом. А теперь понимаю, что может быть и за жемчугом. На Востоке жемчуг — любимейшее украшение.

— Ага! — Подтвердил особист. — А после «открытия» Колумба, они тут же застолбили восточное побережье. Самое богатое золотом. К «Ваську» у меня было бы много вопросов, — рассмеялся Субботин. — Очень непростой гражданин. У нас, кстати, есть шмутьё на бартер? — Спросил он неожиданно.

* * *

Катер с разведчиками, «разбавленными» чевэкашниками, тихо шёл к берегу. Метров за двадцать до ныряльщиков катер сбросил ход почти на ноль и очень медленно заскользил к аборигенам.

Аборигены ныряли с подобия плотов — нескольких брёвен бамбука, отстоящих на расстоянии около метра друг от друга и скрепленных поперечными, тонкими стволами.