Боливар

— Господа, вы сами себе противоречите. Те кожи я покупал год назад, но их давно уже нет. Они в моих товарах. Которые я, частично продал в Испании, а остаток хранится на моих складах и портится, потому что вы не позволяете мне торговать здесь, в Лиссабоне. Позвольте мне их продать, и цены спадут.

— Мы готовы купить у вас сёдла и упряжь по ценам прошлого года.

— Вы с ума сошли, господа? Я не собираюсь торговать себе в ущерб. Я нес ежедневные траты, когда вы запрещали торговать, а сейчас вы же мне ставите условия — сбросить цену. Я продам свой товар в Испании, господа. Торг здесь не уместен.

— Тогда мы вызываем вас на суд гильдии.

— В гильдию вы не приняли меня, господа.

— Тогда — на городской суд. Ожидайте завтра пристава.

— Попутного вам ветра, господа, чуть ниже спины.

А на следующее утро в дверь его дома постучал пристав с охраной, который доставил его в городскую ратушу. Охрана поставила Алехандро перед судом, а пристав передал суду выписку о его рождении.

— И так, назовитесь суду… Кто вы?

— Я — Алехандро де Санчес из Толедо. Младший сын маркиза Алехандро де Санчеса.

— Вы знаете, в чём вас обвиняют, господин Санчес? — Спросил судья.

— Не совсем.

— Вас обвиняют в скупке материалов, в частности — кож, с целью повлиять на цены городского рынка.

— Обвинения беспочвенны, господин судья.

— Объясните, и не будьте столь малословны.

— Постараюсь, господин судья. Я — сын графа Алехандро де Санчеса прибыл в Лиссабон чуть больше года назад. Наследства, оставленного умершим отцом, мне хватило, чтобы купить три кожевенные мастерские. В Толедо я помогал своему брату, который был мореплавателем — компаньоном господина Вашко да Гама, и тоже занимается этим делом.

Закупив кожи и изготовив несколько сёдел, я попытался их продать на площади Россито, но мне сказали, что мои сёдла не соответствуют стандарту гильдии и выгнали с рынка. Тогда я продал их в Испании, через брата. Закупил там кожи и продолжил работу. Всё, господин судья. А сейчас ко мне приходят эти уважаемые люди и предлагают мне продать мой товар по ценам прошлого года. Оно мне надо? Я не собираюсь влиять на рынок Лиссабона. Я продаю свой товар в Испании.

— Я услышал вас, господин Санчес. Но вы же знаете, наверное, что его королевское величество король Португалии Жуан Второй призвал помочь Испании в освоении только что открытых земель на западе, где живут исчадия ада, противные господу богу нашему.

— Нет, господин судья, не знаю. Я недавно вернулся из Испании. Так, что мне нужно сделать? Я готов продавать мои сёдла на здешнем рынке или изготавливать лично по заказам господ идальго.

— Но ваши цены… Не все господа идальго… готовы купить такую упряжь.

— Для господ идальго мои цены останутся прошлогодними, уважаемый господин судья, а если позволят господа, привлёкшие меня к суду, я, для господ идальго, могу снизить и эту цену на треть.

— Решено, господин Алехандро де Санчес… Вам выдаётся разрешение на торговлю в городе Лиссабоне на этих условиях. Зайдите завтра в ратушу, оно будет готово, но уже сегодня вы можете открывать торговлю. Я пошлю к вам нескольких моих родственников.

— Я буду очень внимателен к ним, господин судья.

Так Александр стал основным поставщиком кожаных изделий для португальских идальго и королевского двора. А своему командованию он передал, что Португалия включилась в экспансию Нового Мира.

[1]Переговорах с претензиями.

Глава 6

Две каракки успели выйти из порта Лиссабон под командованием капитана Флинта, а вот следующие четыре, пришедшие в Лиссабон через три месяца, были арестованы портовыми властями, и Алехандро, не успевший переписать их на других собственников, снова предстал перед судьёй.

— Опять вы, господин Санчес? — Сказал судья, махнув рукой на пристава, подававшего ему документы. — Вы уже судовладелец? И даже четырёх судов!? Похвально. Отчисления в казну делаете? В церковь?

— Регулярно, господин судья.

— Похвально-похвально. Ваши учётные книги в порядке, мне говорили.

Он потарабанил пальцами по кафедре за которой сидел.

— Сейчас все суда, зашедшие в порт, конфискуются правительством для военных нужд. Если хозяин отказывается участвовать в экспедиции.

Он посмотрел через стёкла пенсне на Алехандро.

— Мы с братом и хотели участвовать в освоении новых земель и, естественно, примем активное финансовое участие в военной экспедиции. В разумных пределах, конечно. Команды на судах нами подобраны. Мы готовы платить им жалование. Нет вооружения и достаточного количества съестных припасов на пассажиров. И мы хотели попросить позволить нам загрузить некоторые нужные там орудия труда: лопаты, вилы, орала. Но мы их положим вместо балласта, и они не займут места в трюме.

— Так и решим, господин Санчес. Завтра придете в ратушу за лицензией. И ещё… У вас прекрасные седельные сумки и удобные сёдла. Я давно себя не чувствовал так комфортно верхом, вместе с моей подагрой… — Он рассмеялся. — И выглядят очень… богато и благородно.

— Боюсь предложить, но у меня есть и дамские сёдла.

— Фу, господин Санчес, это даже слышать непристойно.