Боливар

Фрегат подставил острому тарану галеры левый борт, убрав с линии атаки руль, и галера, ломая вёсла заскользила вдоль борта. Вразнобой защёлкали выстрелы мушкетов.

— Атас! — Крикнул старпом. — Граната!

Он метнул за борт чугунный шар. Громыхнуло, и по борту застучали осколки. За бортом слышались крики и стоны раненых.

— Право девяносто! — Скомандовал капитан и фрегат повернул к арсеналу, но увидел, что туда уже свернул ведомый. Строй был нарушен и флагман, действуя по плану номер «б», снова повернул налево, возглавив группу «разрушителей».

— Заряды осколочные, — скомандовал он. — По всем галерам и по берегу. Огонь по готовности.

Флагман шёл вдоль основного острова и расстреливал всё, что «шевелиться». Пять кораблей его группы повторяли его манёвры.

Москитный флот венецианцев из более чем сорока галер кинулся им наперерез, однако несколько орудийных залпов оставили от него плавающие обломки. Галеры, предназначенные для таранных атак, переходящих к абордажу с римскими парусниками справиться не могли.

Те немногие галеры, что прорывались через бомбовый заслон, тараном урона не наносили. Обстрелянные мушкетёрами сотни абордажников гибли, не сумев высадиться на корабли противника. Их стрелковое оружие, предназначенное для ближнего боя, в данной ситуации было бесполезно.

Через два часа безрезультативных попыток оборонявшихся отбить атаку римского флота, венецианцы выслали парламентёров. Небольшой восьмивёсельный ял отошёл от берега, мимо которого курсировала группа «разрушителей». На носу лодки стоял офицер и размахивал руками с зажатыми в кулаках белыми платками. Белого флага здесь ещё не знали.

Флагман в это время был в стороне, и ял подошёл к ближайшему к нему «дестроеру». К тому времени стало понятно, что плавсредства у обороняющихся закончились и пять фрегатов, выстроившись в линию, расстреливали городские постройки, запуская бомбы по высоким траекториям.

Посланный по известному адресу парламентёр, отвалил от ведомого и погрёб к флагману.

Функции парламентёра выполнял, как оказалось, пожилой человек в парадном адмиральском мундире. Поднявшись на борт фрегата, он представился:

— Ян Мунк, адмирал флота Венетской Республики.

— Игнаре Борха, адмирал флота Романии, капитан флагмана римской эскадры.

— Меня послали уточнить, какая форма капитуляции вас устроит? Или может вас устроит откуп? На какую сумму вы рассчитываете?

— Нашего короля, Чезаре Борха, устроит полная капитуляция и переход под его юрисдикцию.

— Но, это невозможно! — Воскликнул адмирал. — Венеция — республика. У нас правит народ.

— Я не уполномочен вести переговоры о форме правления в Венеции. Я уполномочен, либо взять город под своё временное управление, до прибытия наместника, либо разрушить его. Выбирайте.

* * *

— С Венецией, как-то легко получилось, — задумчиво сказал Чезаре Борха.

— Легко, потому что борта у кораблей Санчеса — непробиваемая армата, броня, и заряды с бомбами у нас сокрушительные, и капитаны Санчеса те ещё ювелиры. Я читал отчёт флагмана. Они при встречном ветре вошли в пролив, как нить в иглу.

— Не верится, что эти вечные сеятели раздора под нашей рукой. Хотя… Сеять раздор они не перестанут никогда.

— Конкуренция. Торговля — вечный раздор и войны. Венецианские купцы слишком зажирели на беспошлинной торговле и на крестовых походах. Неплохо бы им создать проблемы… А потом их решить.

— Какие?

— Например, подкинуть им пиратов в адриатическое море. Есть там независимый остров Ластово. На нём сейчас независимая республика. Вот там и сделать базу пиратов. Двух броненосцев будет достаточно, чтобы сбить спесь с венецианцев. Заодно пополним свои запасы. Что там они возят? Придут к тебе с поклоном обязательно.

— Они не с поклоном придут, а с претензией, что я не обеспечиваю безопасность торговых маршрутов.

— Это да…

— Вернулись твои броненосцы?

— Вернулись. Курсируют вдоль берега.

— А англы?

— Гибралтар прошло, не заходя в Лиссабон, тридцать семь кораблей. Скорее всего, рассчитывают на отдых в Сицилии. Пополнятся испанскими наёмниками и…

— Это точно. Их пушки жалко. В смысле, бронзу. Если потонут.

— Да, бронзу жалко.

* * *

— Капитан, с «Шустрого» семафорят: «вижу корабли».

— Отсемафорьте: «Всем. Боевая тревога». Боцман! Свистать всех наверх. Занять боевые посты.

— Значит решили проверить крепость наших бортов… Старпом, бить осколочными по рангоуту и такелажу. Чтобы ни одна лохань не затонула!

— Есть, бить осколочными!

— Семафорь: «В линию».

— Есть: «В линию».

— Вот сапожники! — Выругался Борис. — Как дети. Аж жалко. Ну честно. Когда они строем научаться ходить?

Английская эскадра, завидев противника, задвигалась не организованно, а хаотично. Некоторые парусники взяли полный ветер и вырвались вперёд, другие стали лавировать. Попутный ветер в пятнадцать узлов давал английской эскадре преимущество.