Боливар

«Бахнуло» так, что войска Людовика, утратив пороховые запасы и части пушек, ежедневно неся без боёв потери в живой силе, отступили к Пизе, опасаясь нападения испанцев, а сам король срочно выехал из Милана и приехал в Рим.

Встреча с королём Франции проходила в замке Святого Ангела на половине, отведённой, Чезаре.

Людовик был хмур.

— Вы снова отстроили крепость и замок… Учли слабые места? — Спросил Людовик.

— Сейчас их гораздо меньше.

— У вас тут есть водопровод, ванны, ватерклозет… Как долго вы сможете обороняться?

— Это военные секреты, сир, — улыбаясь ответил Чезаре.

— Разве могут быть секреты у вассала от своего господина? — Всё ещё мрачно спросил Людовик.

— Это не мои секреты, сир.

— А ответьте тогда, герцог, что твориться у вас. Вы развязали войну?

— Если вы про, так называемых, «народных мстителей», то с ними мы уже разобрались, выловили и казнили.

— А взрывы?

— Какое отношение мы имеем к вашим взрывам, сир? Это ваша армия, ваши люди… Моих там нет никого.

— Это ваши лазутчики! — Выкрикнул Людовик.

— Вы хотите меня оскорбить, сир? — Спросил Чезаре спокойно.

Людовик вспыхнул, потом его лицо пошло пятнами. Ему было тридцать пять лет Чезаре — двадцать три. По силе они были равны. Но Чезаре, как герцог французской Валентии, был вассалом Французского короля. И, по законам этого времени, дуэли между господином и вассалом были невозможны.

Однако рвать отношения Людовик не хотел. Он видел, как усилился Рим и лично Чезаре за эти несколько лет. Остаться без такого союзника — означало потерять север Италии, чего ему не хотелось.

— Это могли быть и лазутчики испанцев, я понимаю. Извините меня, герцог, извинился Людовик, одновременно напомнив кто кому вассал.

— Ваши войска, сир, ведут себя на территории Италии, как у себя дома, а это не так. Вы пополняете свои запасы, обирая крестьян. Моих крестьян, сир. У вашей армии нет продуктового обоза, сир, они берут всё, что видят.

— Так было всегда, — буркнул король.

— Теперь так не будет, сир. Народ устал и не будет терпеть грабежи и произвол ваших солдат, каждый из которых мнит себя бароном.

— Вы мне угрожаете?

— Помилуйте, сир… Я дал своим городам статус свободных, сир. В каждом городе создана своя армия. Это, конечно не значит, что они остались в одиночестве со своими врагами. Наоборот. По новому закону они обязаны предоставить свою армию своему королю… В моё подчинение, сир. Так как я являюсь теперь королём государства Романия, сир. Папа Александр согласился с моим предложением объединить, захваченные мной города, в одну территорию и утвердил меня в статусе короля. Флоренция и Пиза добровольно вошли в состав моего королевства. Валентия, кстати, теперь территория Романии, сир.

— Да как вы смеете, мальчишка! — Вспылил Людовик, но Чезаре жестом остановил его.

— Я предостерегаю вас, король от повторных оскорблений. Хоть наши статусы равны, я не стану вызывать вас на дуэль, потому, что вы отныне мой пленник.

— Да как можно?! Это позор! Вы опозорите честь вашей семьи и ваших потомков! Какой вы король?! Какое королевство Романия?! Я не уведомлён!

— Уведомлены, сир. Официально и в положенные сроки. Ещё в августе мы отправили вам уведомление и буллу Папы Александра. Послали и ноту протеста о недопустимости нахождения ваших войск на территории моего королевства. Всё через вашего посла в Ватикане, сир.

— Но… Я не получал…

— И чья в том вина, сир?

— Но я ваш гость!

— Я вас не приглашал. Вы, без уведомления, прибыли в моё королевство, хотя, по сути, между нами, действительно, война.

Людовик поднялся из кресла и гордо вскинул подбородок.

— Мои войска сотрут вас в порошок, подлый предатель!

— Не думаю. Вы ведь не хотите умереть? Или хотите?

— Вы не посмеете!

— А я и не желаю вашей смерти. Мне вы нужны живым, как щит. Надёжный щит от необдуманных поступков ваших генералов. А в случае, если они всё же двинутся на Рим, я стану высылать им вас по частям. Не мните себе, что я буду ждать подхода ваших войск к стенам Рима. Каждый их шаг по моей земле отразится на вас в буквальном смысле.

— Вы изверг! — Со страхом в глазах произнёс Людовик.

— Отнюдь. Я придерживаюсь принципа необходимой достаточности. А вот ваш отец Людовик Одиннадцатый привязал к скамье под эшафотом детей герцога Арманьяка, после казни которого, на них текла кровь их отца. А после этого их доставили в Бастилию, где привязывали к столбу и секли, выдирая по зубу каждые три месяца.

Я буду гуманнее. Думаю, что одного вашего мизинца с перстнем будет достаточно, чтобы остановить ваши войска. Всё, Людовик! Вы мне надоели, — сказал, махнув рукой с зажатым в руке платком, Чезаре. — Стража!

Людовика увели. Из-за портьеры вышел Коломбо, сидевший в небольшом кабинете во время разговора двух королей.

— По-моему, хорошо получилось! — Возбуждённо воскликнул Чезаре.

— Хорошо, — согласился магистр.

— Однако, сейчас и Англия, и Венеция, и Арагон объединятся, — задумчиво сказал Чезаре.

— Объединяться, — согласился Коломбо.

— Как-то вы спокойно об этом говорите… И что нам делать?

— Сдаваться, — сказал Коломбо.

Чезаре вздрогнув, посмотрел на магистра.